РазNообразный Наполеон

…В 1827 году в австрийском посольстве в Париже случился грандиозный скандал. Четыре маршала Наполеона пришли на прием, а представили их не по титулам, например «герцог Тарентский» или «герцог Далматский», а по фамилиям – «маршал Макдональд», «маршал Сульт».

Император ведь даровал титулы в честь побед над австрийцами. Маршалы отреагировали, но лучше всех это сделал Гюго.

И мне ли, мне ль молчать! Я сын того, чье имя
Навек прославлено делами боевыми,
Я слышал плеск знамен, что вьются, в бой летя!
Над люлькою труба мне пела об отваге,
Мне погремушкой был эфес отцовской шпаги
Я был уже солдат, хоть был еще дитя!

Нет, братья, нет! Француз дождется лучшей доли!

В походах вскормлены, воспитаны на воле,
В болото жалкое мы свергнуты с вершин.
Так пусть же, честь страны лелея в сердце свято,
Сберечь отцовский меч сумеет сын солдата,
Отчизны верный сын!

«Ода Вандомской колонне». Монументу, сделанному из австрийских и русских пушек, захваченных в битве при Аустерлице. Наполеона с колонны убрали в 1814-м. А стихотворение Гюго превратилось чуть ли не в политический манифест.

Символы! Французы оценили их значение еще в годы Революции. От такого идейного наследия Наполеон никогда не отказывался. Вернуть Вандомскую колонну? Ждать осталось недолго. Скоро к власти придет человек, который сделает «золотую» легенду частью официальной идеологии.

Глава третья Луи-Филипп, Тьер и возвращение Наполеона

…Выражение лица его было надменным, как у настоящего аристократа, а речь витиеватой, как у хорошего адвоката. Сказал то, что от него ждали.

«Я убежден в том, что все, кто замышлял или будет замышлять против суверенитета народа, заслуживают казни. Руководствуясь чувством долга, ничем больше, я голосую за казнь».

Восторженные крики! «Йgalitй! Йgalitй!» («Равенство! Равенство!») Так называли этого человека – «Филипп Равенство», «Филипп Эгалите». Некогда герцог Орлеанский, кузен короля, только что приговорил к смерти своего брата. Он был невероятно популярен, представитель младшей ветви Бурбонов, ставший революционером. Погубил Филиппа Эгалите его собственный сын, герцог Шартрский. Он оказался замешанным в заговоре генерала Дюмурье, сам бежал, а отца арестовали. 6 ноября 1793 года казнили. Филипп вел себя в высшей степени достойно, и даже ненавидевшие его роялисты признали: «Жил как собака, а умер – как подобает потомку Генриха IV».

История не закончена. Герцог Шартрский станет новым герцогом Орлеанским, а в 1830 году, под именем Луи-Филиппа, и королем французов. Это он вернет во Францию останки Наполеона. А ведь Луи-Филипп никогда особо не симпатизировал императору, Великую революцию так и просто ненавидел. Но к власти пришел в результате революции и получил (здесь он похож на своего отца) прозвище «король баррикад». Все же поразительная у Франции история в XIX веке!

…Вообще-то, правильнее называть Луи-Филиппа I «королем буржуа». Хотя бы потому, что окончательно вернувшийся во Францию в 1820 году герцог Луи-Филипп Орлеанский очень правильно себя вел. В политику не лез, занимался предпринимательством и, будучи одним из богатейших людей страны, держался скромно. Прекрасный семьянин, ходит по улицам Парижа пешком с портфелем в руках. Как он стал королем? Признаем, довольно случайно.

…Cлавные традиции «уличных боев» французы не забыли. Карл Х своей ультраконсервативной политикой раздражал практически всех, и в июле 1830-го Париж вдруг покрылся баррикадами. Революция! Вот только вождя у нее не было. Пришлось искать. Так у Франции появился «король баррикад», который, по правде говоря, на баррикадах ни разу и не был.

Когда что-то получается слишком легко и просто, это часто плохо заканчивается. Как раз случай Луи-Филиппа. В начале правления он был необыкновенно популярен, с ним связывали большие надежды, а закончится все очередной революцией. Но перед нами не стоит задача оценивать причины краха Июльской монархии. Нечто чрезвычайно важное Луи-Филипп сделал, а как оценивать его поступок, зависит от того, какая легенда вам больше нравится, «золотая» или «черная».