Разноцветные континенты (С иллюстрациями)

- Чудак!- сказал я ему. - Да, может быть, лориальская тундра- самое приличное на планете место! Может, знатные лориальцы только и мечтают отдохнуть в этой тундре пару летних недель.

- Никакой знати у меня не будет!- уверенно заявил Шурик.- Это вы можете - организовать свою аристократическую республику, если хотите, а у меня в тундре будет берег общих городов.

- Что это еще за штука?- снисходительно усмехнулся Борька, разрисовывая мой континент.

- Идея века!- гордо ответил Шурка.- Никаких квартир, никаких шкафов, никакой собственности. Из личных вещей- только шкура на плечах. А жить будут, переходя из дома в дом, чтобы в жизни ни разу не переночевать дважды в одной и той же комнате.

- Ну и перебесятся все, - буркнул Борька, нежно-розовой полоской обводя берега моих зеленых озер.

Свой континент он оборудовал куда интереснее, чем наши. Края его были зелеными (это прибрежные болота), джунгли- желтыми и оранжевыми, а в центре, по форме напоминавшее Польшу, расстилалось белое пятно.

- Это,- пояснил мне Борька, - неисследованный район. Кто его знает, что там окажется. Самому интересно побывать.

- А линии что значат?

- Это шоссейные дороги. Из белого асфальта по желтым джунглям - красота!

Словно молнии, прорезают они мой цветущий континент с севера на юг.

- А кружочки бордового цвета? - настаивал Шурик.

- Это, братцы, поселения амазонок. К ним шоссейные дороги не ведут. А вот этот серый массив - это территория каннибалов. В общем, жить можно!

Борька разогнул спину и от удовольствия потер руки.

- Гад, поменяемся!- завистливо сказал я.

- Давай!- с неожиданной готовностью согласился Борька.- Я у тебя в центре джунглей плато динозавров отыщу. А уж амазонки сами ко мне переберутся. На бальзовых плотах вот с этого каменистого берега. Тут, брат, лучше головами поменяться.

- Нет! - решительно сказал Шурик. - Катись ты со своим районом каннибалов.

Когда они тебя сожрут, пришли свои кости на остров Гарантии.

- Пришлю, - кивнул головой Борька. - Их привезет вам в маленьком чемодане из тропических листьев моя синеглазая амазонская княжна. Она смело и без колебаний войдет в вашу кают-компанию и протянет вам свой бесценный чемоданчик, а вы ее потом столкнете вот с этого утеса в море.

- Почему это?- возмутился Шурик.

- Да потому, - скорбно ответил Борька,- что вы оба, негодяи этакие, влюбитесь в нее и, чтобы не перерезать друг друга, умертвите.

- Ладно,- сказал я Борьке,- давай мне лист миллиметровки. Я сниму копию с моего континента. А то, видите ли, выдумал все до самой своей смерти. Раз ты умер, то помалкивай. Мы дадим в твою честь салют наций и разделим твой континент пополам.

- Да что вы, братцы!- обиделся Борька.- Я же еще не умер, вот он я, живой! Это было только предположение.

- Ну то-то же! - сурово предостерегли мы и принялись за работу.

9

И вот настал момент приземления. Планета Лориаль, блестя, как многогранный камешек, тянула нас к себе все сильнее. Сидя в своих блестящих капельках ртути и сквозь толстые стекла вглядываясь в полыхающие под нами континенты, мы уже вдыхали буйный запах цветочных вихрей и колышущихся трав.

Некоторое время мы еще обменивались сигналами и даже видели друг друга на экранах телеаппаратуры. Кстати, это были три единственные в этом мире станции, кружащиеся над не знающей радиоволн Лориалью.

- Разошлись!- уверенно скомандовал Борька или Борри, как он теперь приказал себя называть.

И его машина тяжелым жучком сверкнула в бушующей бело-синей атмосфере и, точь-в-точь как капелька ртути, пробила клубящиеся облака.

Шурка тоже исчез из виду. Несколько мгновений я слышал его странно охрипший голос: «Серж! Серж!»- звавший меня, но я уже не в силах был ему ответить.

Тяжесть так прижала мою верхнюю челюсть к нижней, что зубы мои закрошились, и нечаянно попавший между ними кончик языка вспыхнул от нечеловеческой боли.

(Это вспомнил я,как в деревне упал с печки и ударился подбородком о скамью, стоящую внизу. Кончик языка у меня до сих пор словно шнурком перетянут.)…Очнулся я в своей кабине - уже, по-видимому, на Лориали. Ярко-розовые лучи солнца ласкали толстое выпуклое стекло иллюминатора, и даже сквозь такую толщину я как бы чувствовал его тепло. Какая-то тень упала на иллюминатор, и от неожиданности я вздрогнул и подскочил в синтетическом кресле. Но это был всего лишь бледно-розовый лист размером чуть побольше журнального столика. Он скатился по овальной броне, я успел только заметить его толстый обломанный черенок с каплей ярко-оранжевого сока, выступавшего из белой мякоти. Эта капля упала на толстое стекло и оставила на нем размазанный след, словно капелька крови на стекле в медицинской лаборатории.

- Ну ты, кончай ломать фикус! - сказал Борька.

Я включил видеосвязь и настроился на Борькину волну.

Борька стоял в белой тенниске и затрапезных джинсах и расправлял свою антенну.

- Эй, старик?- подмигнул он мне.- Вылезай из кабины, здесь чудная атмосфера! Густовата немного, как вишневый ликер. Или ты повредил себе копчик?