Разновидности зла

Сашка вспомнил. Один раз у них в кадетке малец какой-то, то ли первоклашка, то ли второклашка — выскочил за стрелковую линию, когда был поднят красный флаг. Гильз хотел насобирать, стервец. Стрельбы мгновенно прервали, а всех, кто был в это время на стрельбище, заставили бежать обратно. Десять километров по лесу…

— Нельзя заходить за белую линию.

— Разве? Где она тут?

Сашка посмотрел. Линии и впрямь не было.

— Стерлась, наверное. Запомни: ты теперь не пехота, не кавалерия, не десант, ты — спецназ. Все правила, уставы — не для тебя. Единственное, что тебя должно интересовать, приказ командира и законы физики, влияющие на полет твердых тел через атмосферу. Ясно?

— Так точно.

— Нет больше для тебя ни белых черт, ни красных, ни черных — делай все, что угодно, чтобы выполнить приказ. Твоя задача — убивать этих ублюдков, пока они не убили нас. Искать и убивать. Как именно, ножом, снайперской пулей, авиационной бомбой — никого не интересует, все это на твой выбор. Выполнил приказ — молодец. Не выполнил — попал. Главное — не правила и их выполнение, а вот это.

Полковник показал на поле, где лежали безжизненные шкурки шариков.

— Вот — они были. И вот — их нет.

Стрелковый полигон был просто удивительным.

Кто-то и когда-то приложил огромные усилия, чтобы выкопать несколько котлованов, каждый — метров тридцать в ширину и метров сто — в длину. Вынутая земля — с камнями, пересохшая под солнцем — пошла на укрепление базы, на возведение оборонительных валов, а здесь теперь был стрелковый полигон для отработки действий в особых условиях. Несколько метров в глубину, препятствия в виде наваленных горками камней и прокопанных канав, в которые можно запросто провалиться и сломать ногу, если смотреть только на цели. Причудливые лабиринты из переставляемых краном БВЗБ — можно моделировать любую обстановку. Какие-то закрытые помещения — видимо, для отработки огневого боя в закрытом пространстве.

Полковник, а за ним и Сашка спустились на первый уровень. Всего полтора метра от основного уровня, от самого стрелкового комплекса эта площадка отделена стеной из БВЗБ. Стрелковые столы, два запираемых на ключ контейнера с оружием, патронами, мишенями и судейскими секундомерами.

Автомат у Борецкова был пока штатный, как объяснил полковник — сразу покупать свой не следовало, надо было сначала выработать свой стиль, набить руку, а потом и заказывать нужное под себя. Автомат Калашникова для спецназа — ствольная коробка от ручного пулемета, не штампованная, а фрезерованная, полтора миллиметра. Для длительного ведения полностью автоматического огня. Ствол тоже тяжелее и из другой марки стали, из нее изготавливают стволы скорострельных пушек, при нагреве — СТП[29] не меняется, секрет этой ствольной стали русских оружейников долго пытались разгадать иностранцы. Впереди на цевье — постоянная, несъемная рукоятка, магазин — старый, еще двухрядный — на сорок пять, но из этого автомата можно выпустить один за другим четыре магазина непрерывной очередью — не поперхнется. Приклад тоже тяжелее обычного, со щекой. Нестандартное для русской армии сочетание — коллиматор и увеличительная насадка малой кратности, для ближнего боя. В Афганистане все в основном предпочитают простую оптику, увеличением на четыре и на семь. И механический прицел, вынесенный вбок. Ближний бой тут редкость.

Исходное положение «номер раз» — правая нога назад, левая вперед и немного в стороне, наклон вперед, автомат — под углом сорок пять градусов к земле. Пистолет — в открытой кобуре. Стопорный винт ослаблен, чтобы быстрее выхватить.

— Готов? — спросил полковник.

— Так точно.

Сашка нервничал, и было от чего. В училище не было ничего подобного. Да, их тоже учили проходить полосу препятствий на скорость и со стрельбой. Но там она была знакомая, а самое главное — там все видно было. А тут… стены в два человеческих роста, не видно ни хрена. И в горном учебном центре такого тоже не было.

— Давай! — вдруг заорал полковник, не стреляя.

Сашка бросился вперед и… полетел на землю. Что-то вылетело понизу и ударило по ногам… да так, что он не удержался. Что успел — хоть как-то сгруппироваться, да убрать палец от спуска. Плюхнулся на спину.

— Пошел, пошел, пошел!

Он поднялся. Увидел какое-то приспособление… вот гады. Мишени уже были видны… он побежал, стреляя по ним, что-что, а уж это его в училище научили делать. Но он чувствовал, что дело дрянь… руки дрожали… он постоянно хотел посмотреть, что внизу. Это называлось «сбить настрой», и тем, кто разрабатывал полосу, это удалось…

Отработав по мишеням… секунды уходили, как песок сквозь пальцы, он побежал дальше. Поворот… инстинктивно он притормозил, выглянул… в реальном бою это было недопустимо… но тут тело помнило удар. Дальше было только две мишени и вход в здание, которое так и было построено на глубине. Поразив мишени, он ворвался внутрь, ожидая какой-то подлянки… и чутье не подвело его. Когда он выстрелил по очередной мишени, та взорвалась ослепительно яркой вспышкой… Сашка и ослеп и оглох. Потряс головой… перед глазами какие-то расплывающиеся круги…