Разоблаченная Изида. Том 2. С комментариями

«Этому имени (Budâo) язычники по всей Индии посвятили великие и прекрасные пагоды. Что касается этого повествования, мы усердно наводили справки, имеются ли какие-либо сведения в древних рукописях язычников тех краев, касающиеся святого Иосафата, который был обращен Варлаамом и который в легенде был представлен как сын одного из великих царей Индии и имел такое же детство, с теми же подробностями, какие мы излагали по поводу жизни Будао. И когда я путешествовал по острову Селсет и пошел осматривать ту редкую и восхитительную пагоду, которую мы называем Канара-пагодой (пещеры Канхари), выстроенную в горе, со многими залами, высеченными в монолитной скале, и спросил одного старика, кто, по его мнению, создал это, он ответил, что, без сомнения, она была создана по приказу отца святого Иосафата, чтобы воспитать его в уединении, как об этом сказано в повествовании. И так как это информирует нас о том, что он был сыном великого царя Индии, то вполне возможно, как мы только что сказали, что он был тот Будао, о котором они рассказывают такие чудеса»[1213].

Кроме того, в большинстве своих подробностей христианская легенда взята из цейлонского предания. Именно на этом острове возникло повествование о молодом Гаутаме, отказавшемся от трона своего отца, и о построении царем для него великолепного дворца, в котором он содержал его на положении полузаключенного, окруженного всеми соблазнами жизни и богатства. Марко Поло рассказал это повествование в таком виде, как он слышал его от цейлонцев, и его версия теперь оказалась точным повторением того, что изложено в различных буддийских книгах. Как Марко наивно выразился, Будда вел такую трудную и полную святости жизнь и соблюдал такое великое воздержание, «точно он был христианином. Действительно, – добавляет он, – если бы только он был христианином, он стал бы великим святым нашего Господа Иисуса Христа, настолько хороша и чиста была жизнь, которую он вел».

К этому благочестивому краткому изречению его издатель очень уместно добавляет, что «Марко не является единственным из выдающихся людей, выразивших подобный взгляд на жизнь Шакьямуни в таких словах». В свою очередь профессор Макс Мюллер говорит:

«И что бы мы ни думали о святости святых, пусть те, кто сомневается в праве Будды на место среди них, прочтут историю его жизни, как она изложена в буддийском Каноне. Если он вел такую жизнь, какая там описана, то мало святых имеют большее право на этот титул, чем Будда; и никто ни в греческой, ни в римской церкви не должен стыдиться воздавать его памяти те почести, которые предназначались святому Иосафату, принцу, отшельнику и святому».

Римско-католической церкви никогда не предоставлялось такого хорошего шанса христианизировать весь Китай, Тибет и Татарию, как в XIII веке, во время царствования Кублай-хана*. Странно, что она не ухватилась за эту возможность, когда Кублай одно время колебался между четырьмя религиями мира и, возможно, благодаря красноречию Марко Поло, отдавал предпочтение христианству перед исламом, иудаизмом или буддизмом. Марко Поло и Рамузио, один из его толкователей, объясняют нам причину. Оказывается, что, к несчастью для Рима, посольство отца и дяди Марко потерпело неудачу, так как папе Клименту IV случилось умереть как раз в это время.