Разоблачённая демократия

Рассмотрим типичный политический вопрос – строительство шоссе (электростанция или мусорная свалка могут выступить даже лучшими примерами). Дорога нужна всем, но никто не хочет, чтобы она проходила через его задний двор. Если три группы хотят дорогу – но, спасибочки, не на заднем дворе, – они объединятся, чтобы затормозить проект.42 Всем нужная дорога не будет построена вообще. Результат получается даже хуже, чем с логроллингом, когда, по крайней мере, дорога где-то всё-таки строится, и может быть, даже оказывается для кого-то полезной. Не так-то просто сказать, что хуже: управляемая или неуправляемая демократия.

12. Демократия, особенно прямая демократия, привносит дисгармоничные, антиобщественные эмоции.

Психология экклесии (ассамблеи) – это психология агоры (рынка): «Избиратели и потребители, по сути, одни и те же люди. Мистер Смит покупает и голосует; он не меняется ни в супермаркете, ни в кабине для голосования».43 Капитализм и демократия стали целями господства одного класса, буржуазии. Сообща они сотворили мир эгоистичного индивидуализма – арену конкуренции, а не поле сотрудничества. Демократия, как и судебный процесс, это метод враждебных решений: «Управление большинства относится к боевой теории политики. Это борьба между противостоящими силами, и победа одной стороны есть поражение другой». Действительно, как заметил Георг Зиммель, правление большинства это действительно эквивалентная замена силы.44 «Мы согласны меряться силами, считая головы, а не круша их. Меньшинство уступает не потому, что убеждено в правоте решения, а потому, что осознаёт своё меньшинство».45 Публичное столкновение с оппонентом, буквально, может спровоцировать агрессию, гнев и чувство конкуренции.46

При системе «победитель получает всё» нет стимула вознаграждать или примиряться с побеждёнными меньшинствами, которые не только не могут поступать по-своему, но ещё клеймятся как вредные. Необъяснимое большинство высокомерно, побеждённое меньшинство обижено.47 Принудительное голосование способствует поляризации и только ужесточает позиции. Дискуссия «может вынести противоречия на поверхность, расширить, а не сократить их».48 Последствия этого, невидимые в большом масштабе, в тайном голосовании на не слишком частых выборах, выходят на первый план, если представить себе малочисленность избирателей, регулярные выборы и общественное голосование. Граждане будут сталкиваться с результатами своей враждебности и злости, и иметь с ними дело в своей повседневной жизни. Выборы являются нежелательными везде, но нигде так явно не проявляется их деструктивность, как в малых сообществах.

13. Другой причиной безответственности большинства и бесправия меньшинства является ощущение легкомыслия голосования, присущий ему элемент случайности и произвола.

Как выразился Торо (процитированный Эммой Гольдман), «Всякое голосование подобно игре, вроде шашек или триктрака, с некоторым моральным оттенком, игре с правдой и неправдой, с нравственными проблемами, и естественно, что делаются ставки».49 Управление большинства – это рулетка большинства. Популярность студенческого самоуправления и модели ООН подтверждает, что существует игровой, манипулятивный элемент в совещательном процессе принятия решений, не зависящий от результата. Существует интерес, распространяемый делегатами друг на друга, но не на своих избирателей. Голосование это соревнование, иногда с высокими ставками, где официальным судьёй назначено большинство. Насколько собравшиеся граждане играют друг с другом или насколько победа ради победы (или, если на то пошло, как вам самим играется) играет какую-то роль в их мотивации, настолько снижается качество принимаемых решений, и унижение от подчинения управлению большинства становится только сильнее.

14. При представительной демократии с наличием избирательных округов возможно неправильное распределение – создание районов с неравной популяцией – а даже если они равны, махинации практически неизбежны.