Разочарованные (СИ)

С одной стороны, Гермиону пугало, что она так легко и просто влезла в чужие отношения, но с другой стороны Малфой первый влез в ее отношения с Тео и все испортил. Она теперь не могла быть с Ноттом максимально честной, даже целовать его стало неловко, ведь она теперь сравнивала его с Малфоем.

– Чертов хорек, – прошептала девушка. – Никогда тебя не замечала, так почему тебя теперь так много? – схватилась девушка за голову и присела на краешек ванной. – Уходи, – просила она. – Уходи.

Взяв себя в руки и решив, что бояться ей нечего, ведь между ванной комнатой и ее спальней всего лишь каких-то жалких два-три метра, она направилась к себе в комнату.

Целых три метра!

– О! – воскликнула Гермиона, открыв дверь ванной.

– Как дела, Грейнджер? – спросил Драко.

– Спасибо, хорошо, а твои? – чудо, но она смогла перебороть страх, и голос не дрожал.

– Могло быть и хуже, – улыбается он и поднимает ее лицо за подбородок, вынуждая посмотреть ему в лицо, а не рассматривать его туфли.

– Что ты делаешь? – спрашивает она почему-то шепотом.

– Грейнджер, ты могла просто попросить.

– О чем?

– И я бы выпроводил Панси самостоятельно.

– О чем ты?!

– А теперь мне придется утром с ней мириться, – сокрушался парень.

– Во имя Мерлина, о чем ты?!

– Я долго этого ждал, – он притягивает ее лицо для поцелуя, но девушка вытягивает вперед руки, отдаляясь от него. – Ты думаешь, меня это остановит?

– Должно!

– Не сегодня, – шаг, и он уже прижимает ее хрупкое тело к себе.

Ее сопротивление было настолько слабым, что он его не заметил, хотя готовился к нему. Малфой чувствовал подвох в ее податливости, но ему так хотелось обмануться. Это было лучше, чем он помнил. Это было словно во сне, но в миллион раз круче. Черт, он ведь целовался с самой Гермионой Грейнджер, одна эта мысль вставляла не по-детски.

Такой нежный поцелуй становился все более требовательным. Казалось, что горели не только они, но и воздух вокруг накалился. Малфой в спешке стягивает галстук и бросает его на пол, расстегивая верхние пуговицы на своей рубашке. Решив, что Гермиона тоже задыхается, он помогает стянуть ей кофту, оставляя девушку в простеньком черном бюстгальтере.

– Да что ты творишь, Малфой? – задыхаясь, спрашивает гриффиндорка.

Она стоит такая беззащитная возле стены, прикрывая грудь ладонями, и смотрит на него, словно он ее обидел. Если бы она сказала твердое “нет”, если бы убежала от него, то не случилось бы то, что случилось.

Вместо ответа он целует ее. Опять сносит голову, сердце бешено стучит под ребрами, будто ломая их, а все тревожно-пессимистические мысли вылетели. Было легко и просто. Это было так правильно, хотя все было чертовски неправильно.

Она не должна была запускать свою ладонь в его уложенные волосы, и тем более она не должна была притягивать его лицо к своему и целовать его губы. Она не должна была цепляться за него, и уже тем более не должна была сама закидывать ноги на его талию.

Он должен был остановить ее сразу же, в особенности ее губы. Он должен был ослабить ее хватку, особенно ног, что уже покоились на его бедрах.

Но это было так необходимо, что было правильно.

Перед Малфоем встал трудный выбор – они находились ровно посередине. Четыре метра до его спальни, столько же – до ее. А он целовал ее шею, и не знал куда повернуть. Разум подсказывал, что назад.

– Грейнджеееер, – прерывается он. Но уже она затыкает его поцелуем, так и не узнав, что назад пути не будет.

Чтобы закрепить победу, он решает переспать с ней в ее же комнате. Малфой полностью уверен, что как только он ее трахнет, она перестанет ему везде мерещиться, перестанет сниться, а девушке останется лишь вспоминать о нем, как о лучшем мужчине в ее жизни. Да, эта комната станет ее проклятьем. Малфой уже видел, как она будет ворочаться в кровати, метаясь из стороны в сторону, как это делал он.

Но Малфой откинул прочь моральную сторону данной ситуации, поскольку сейчас это было неважно, ведь ее бедра прижимались к нему. Что-то пробормотав, он лишь удобнее перехватил ее, прижав крепче. Девушка ойкнула, когда почувствовала силу его желания, но дверь ее комнаты уже бесповоротно захлопнулась за ними.

Звук, с которым дверь закрылась, вывел Гермиону из такого сладкого забытья. Девушка очнулась и стала протестовать. Но Драко прислонил ее к стене, и, прошептав «Поздно», продолжил целовать ее, сминая губами все протесты, выкидывая все мысли из головы, пробуждая в девушке огонь желания, которым уже сам был полон.

Ее сдерживаемые стоны лишь распаляли его. Парень держался как мог, хотя был уже на грани. Не размыкая губ, он осторожно шагал спиной назад, к кровати. Так же медленно он присел на нее, удобно поместив девушку на своих коленях. Гермиона неловко поерзала, у нее не было еще таких тесных контактов с противоположным полом, тем более в такой распутной позе. Если бы ей кто-то раньше сказал, что она будет в лифчике сидеть на мужских коленях, да еще и на коленях Малфоя, она бы его прокляла. Но сейчас это было реально.