Разочарованные (СИ)

– Я тоже, – улыбнулся он лишь уголками губ. Не врал, а делал все возможное, чтобы бросить мирное небо ей под ноги. – Я тоже, – повторил он как-то глухо. – Но Гермиона, впереди лишь неизвестность.

– Я думала, что ты тогда умер, – она обнажала свою душу перед ним. – Тео, все это время я была в аду, – шепчет она, и он ее понимает, ведь тоже находился там. – И теперь, когда я тебя вижу, касаюсь… Какая разница, куда – в ад или неизвестность?

Ее ладони скользили по его рукам – от запястий и выше, по плечам. Тонкие пальчики зарылись в его волосах, уже отросших и закрывающих глаза. Она накручивала его кудряшку на указательный палец и улыбалась, словно они переместились в Хогвартс и сейчас у них был такой любимый ими вечер в библиотеке.

Чувствовала, как он пытается устоять перед ней. Чувствовала, как перекатываются его мышцы, где она касалась его.

Последняя и отчаянная попытка поцеловать его, но он задирает голову к потолку, крепко зажмурившись. Тогда она скользит губами по его трахее, обводит языком кадык и жадно вдыхает его запах – она приняла, но не смирилась с фактом, что он недосягаем для нее.

Кинула на него взгляд, снизу вверх, убеждаясь, какой он все же красивый и благородный. А жаль.

Видела, как плотно были зажмурены его веки, так сильно он сжал челюсти, что даже были видны желваки. Прижалась к нему, словно видела в последний раз. До боли в легких вдыхала его запах, стараясь надышаться вдоволь и прозапас.

– От тебя по-прежнему пахнет кофе, – улыбнулась она и быстро-быстро заморгала, стараясь сдержать подступающие слезы.

– А от тебя какао, – он тоже наслаждался ее запахом, который успел уже из него выветриться. Нотт резко открыл глаза и посмотрел на нее, опуская голову. – В этом и проблема, Гермиона, – его улыбка была совсем ненастоящей и намекала на что-то плохое, словно давая девушке шанс подготовиться. – Ты как какао, – продолжал парень. – С тобой хорошо проводить вечера, а зимой ты незаменима, но…

– Но сейчас осень, – тихо сказала Гермиона. – Я все поняла, Тео.

Она попыталась улыбнуться, показать, что все хорошо, и его слова ее нисколечко не задели, но сердце умывалось кровью и непролитыми слезами.

Когда она сдалась, когда ее руки уже опустились, падая с его плеч, он тоже сдался. Именно этим и воспользовалась Гермиона, решившая его поцеловать, хотя бы на прощанье. Но в последний момент он снова избежал этого.

Но Гермионе было все равно, ведь она запоминала его. Язык прошёлся по линии челюсти, губы оставили поцелуй в уголке его рта и двинулись дальше. А он по-прежнему не отвечал ей и не облегчал задачу.

Но он сдался тридцать секунд назад. И когда надежда уже покинула Гермиону, Нотт взял ситуацию в свои руки. По его лицу было видно, что решение далось ему непросто.

По-прежнему уворачивался от поцелуев, по-прежнему сдерживал ее. А в следующую секунду его руки уже сжались на ее тонкой талии, впечатывая ее в себя.

Гермиона была готова кричать в голос, с восторгом наблюдая, как сожаление на его лице сменяется желанием. Его губы сминали ее в нежном, но напористом поцелуе. И Гермиона отдавала всю себя ему, но он воспользовался лишь малым.

Не ею.

Ее пальцы судорожно сжались на его плечах, когда он подхватил ее под бёдрами. Она сразу же обхватила его ногами, вызвав у парня сладкий стон. Он завалился с нею на ближайшее кресло, не прерывая такой желанный поцелуй. Будто снова открывал ее, хотя знал наизусть.

Его руки практически собственнически блуждали по ее телу, напоминая о проведённых ранее ночах. Он сам горел.

И она тоже сгорала вместе с ним. Ее руки никак не могли остановиться и продолжали скользить по нему, вызывая у парня приятные мурашки. Она наслаждалась этими прикосновениями, ведь он был прекрасен.

Млела под нежными касаниями его пальцев. Бесстыдно постанывала, когда его зубы несильно прикусывали нежную кожу на шее. Краснела, когда он горячо шептал, чтобы он с ней мог сделать.

Одежда определенно стала лишней, и Гермиона потянулась, чтобы снять с себя кофту, раз Нотт не торопился. Но была остановлена его руками, что перехватили запястья.

– Нет.

– Но почему? – она недовольно начала ерзать у него на коленях.

– Нет, – хрипло повторил Теодор.

Гермиона была готова разрыдаться. Какой же он, блять, правильный. Она прекрасно чувствовала его стояк, а он не мог в ответ не почувствовать ее жар.

– Нас ждёт Блейз, – Теодор встал и осторожно поставил ее на пол, словно она была хрустальная и могла разлететься на осколки в любой момент. Но он не видел, что она уже давно рассыпалась, и только он держал эти осколки вместе. – Приведи себя в порядок и присоединяйся.

– Конечно, – она поправила волосы, которые Тео растрепал.

Уже в самых дверях он обернулся:

– И еще, Гермиона, у Блейза скрывается… кое-кто, и было бы отлично, если бы ты была для него Грейнджер, а не Малфой, – она на автомате кивнула, и только после этого юноша покинул комнату.

Как только она осталась одна, тут же опустилась на колени, приложив руку к горящим губам. Наверное, остатки гордости не позволяли ей зарыдать. Но беззвучный плач минут пять сотрясал ее плечи.