Разоренное гнездо

– Мне кажется, я никогда не пренебрегал своими обязанностями мужа и главы семьи, – ответил я, – а вот насчет того, кому и что я должен, я тебя сейчас сильно удивлю. Я пересмотрел свою жизненную позицию и считаю, что я никому ничего не должен. И никому ничем не обязан. И все ошибки, которые я совершил в жизни, связаны именно с этим – с моим неверным пониманием того, что и кому я должен.

В этот момент прозвенел звонок входной двери. Кто-то из наших, придется открывать. На лестничной клетке стояла бледная, совсем потухшая Наташа в черных джинсах и такой же водолазке.

– Сегодня девять дней, как нет Алекса, – тихо произнесла она, – зайдите, нужно помянуть по нашей традиции. Не знаю, как там у них было положено, я не спрашивала, какой веры он придерживался.

Я вернулся за Ритой, хотя во мне с каждым мгновением нарастал гнев. Она будет поминать моего сына? Она, которая… Застрелила его? Я снова вернулся к назойливой мысли о том, что не представляю себе, где Рита могла бы научиться стрелять. Хотя нажать на курок – дело не такое уж и хитрое. Но эту функцию мог исполнить и ее сообщник, или любовник, ради которого она покупает дорогое бельишко, которое не надевает при мне. Наемник, в конце концов. Меня передернуло от самой мысли о том, что она будет поднимать рюмку и делать скорбное лицо, но я ничего не сказал. Нельзя было давать ей понять раньше времени, что я все знаю, иначе мне уже никогда не добиться своей цели.

В квартире Наташи уже были родители, Артем и Виталик.

– Мне только сегодня пришло в голову, что ведь девять дней, – сказала Наташа, – время летело как в тумане. До Алисы я не дозвонилась.

– Сейчас я попробую, – пообещала Рита.

Мы сели за стол, накрытый, как и положено на поминках, без кулинарных излишеств. Картошка с селедкой, куриные котлеты, блинчики.

– Сейчас и Алиса подойдет, она тут рядом, – сообщила Рита, возвращаясь из прихожей, где говорила с дочерью по телефону.

Никто не вставал и не произносил поминальные речи, мы просто опустошали рюмки, закусывали, спрашивали Наташу, не сообщили ли следователи что-то новое, роняли дежурные фразы о том, какой страшной и непредсказуемой стала жизнь. Никто не знал Алекса близко, мы не понимали, о чем говорить. Алиса пришла, когда темы были уже почти исчерпаны. Дочь сосредоточилась на своей тарелке, но вдруг зашмыгала носом, и я видел, что она еле сдерживается, чтобы не разреветься по-настоящему. Глядя на нее, заплакала Наташа. Мама подсела к ним, обняла обеих, поцеловала по очереди, стала шептать что-то утешительное. В общем, пора было собираться по домам.

– Хочешь, я тебе помогу с посудой? – спросил я сестру, только чтобы не идти прямо сейчас домой.

– А вы разве уже уходите? – подняла на меня красные мокрые глаза Наташа.

– Твоему кузену нужно объясниться с дочерью, – вдруг заявила Рита, – он, видите ли, решил разрушить семью, надо, чтобы хотя бы ребенок понимал, в чем причина его решения.

Мама громко охнула, папа промолчал. Виталик метнул в меня молниеносный взгляд и отвернулся.

– Здесь не время и не место, – сухо сказал я.

– А я и не предлагаю объясняться здесь, – выдавила Рита, – но надеюсь, ты пройдешь в свою квартиру и объяснишься с дочерью. Ты должен…

– Я никому и ничего здесь не должен! – неожиданно для самого яростно рявкнул я. – Я всю жизнь был кому-то что-то должен! Я вечно подстраивался под чьи-то представления. С этим закончено раз и навсегда. Я буду жить так, как я считаю нужным, и вкладывать в понятие долга то, что я подразумеваю под этим словом.

– Бунт на корабле? – выдавила Рита, и я понял, что она уже слегка пьяна.

– Ты еще не знаешь, что такое бунт, – заключил я, вставая со стула, – пойдем, Наташа, я помогу тебе с посудой. Я сам все сделаю, просто покажи, где у тебя что лежит.

С этими словами я вышел из комнаты, предоставив гостям самим принять решение, когда расходиться по квартирам.

– Что это на тебя нашло? Это правда? Ну, насчет семьи? Вы разводитесь? – Наташа появилась в кухне минут через пятнадцать, когда я с грехом пополам уже вымыл жирные сковородки.

– Что-то вроде того, – буркнул я.

– Странно, вот о ком бы не подумала, мне вы казались такой сплоченной семьей, – пожала плечами Наташа, – ладно Виталик с Викусей, но вы… Не ожидала.

– А что Виталик с Викусей? – резко обронил я, до меня только сейчас дошло, что жены брата не было на поминках, и о ней никто не спросил, как будто никто ее и не ждал.

– Ну как… они же уже одной ногой в разводе, – пояснила Наташа, – я это имела в виду.

– Как это одной ногой? – Я никак не мог осознать то, что мне говорят русским языком.

– Ты что, не знаешь, что ли, Жень? Не может такого быть. Это ведь давно уже.

– На Новый год они были вместе, Викуся же отмечала вместе с нами, ты разве не помнишь?

– Была-то да, но это уже только так называлось.

Тарелка выпала у меня из рук, но не разбилась, Наташа успела ее подхватить.

– Да что ты, в самом деле? Неужели Виталик тебе ничего не сказал?

– Нет. – Внутри у меня оборвалось что-то важное, но я никак не мог понять, что именно. – Что ты об этом знаешь? А то со мной тут, как я посмотрю, не слишком делятся.