Разоренное гнездо

Погода снова начала налаживаться, в Соловьях пахло весной, верещали птицы, даже небо, которое в последние дни было затянуто тучами, похожими на грязно-серые комья использованной ваты, как-то очень быстро очистилось, предоставив простор для легких облачков, немедленно воспользовавшихся пространством, пригодным для бега наперегонки. В поселке было неспокойно, по пути от шлагбаума мне несколько раз встретились небольшие группы соседей, которые о чем-то возбужденно переговаривались и даже размахивали руками. Здесь что-то затевалось, и как только я приблизился к своему домику, стало понятно, что именно: на перилах веранды меня ждало приклеенное скотчем объявление об общем собрании жильцов поселка. Я распаковался, сделал несколько звонков и пошел к месту сходки, все равно делать мне больше было нечего. Собственники дач собрались, чтобы решить, что в данном случае наиболее эффективно: писать петицию властям, в которой заявить свое право на сохранение живописного уголка природы и его охрану от вандализма поклонников пьяных гулянок на свежем воздухе, или составлять заявление в полицию об угрозах жильцам. Как я понял, компании буйной молодежи облюбовали это место не так давно, благодаря его географическому положению и близости трассы, по которой было удобно добираться и из города, и из ближайших деревень. Когда компании появлялись на пляжах, дачникам в поселке делать было уже нечего: приезжие занимали все пространство, включали рэп на полные децибелы, пили до потери пульса и оставляли за собой горы мусора, бутылки и лужи блевотины. Установка шлагбаумов вызвала протест со стороны «свободных отдыхающих», которые выражали его как умели: то писали письма в редакции газет и электронные СМИ, а то и просто били окна в тех дачах, до которых им было сподручнее добраться. А ведь мне эти беспорядки, пожалуй, на руку.

Я внимательно вглядывался в лица собравшихся, тщетно пытаясь понять, не смотрит ли кто-то на меня с каким-то особым интересом, не следит ли исподтишка, но ничего подозрительного не заметил. Если кого-то ко мне уже и подослали, он сумел ничем себя не выдать.

День я провел в мучительном ожидании, вздрагивая от каждого шороха на веранде, от шума, который производили птицы, перебирающиеся от дерева к дереву по своим птичьим делам. Если у шлагбаума раздавался автомобильный сигнал, мне казалось, что это приехали по мою душу. Умом я понимал, что, когда в поселке неспокойно, активисты ходят по домам, чтобы подписать заявления у тех, кто не был на сходке, вряд ли ко мне кто-то сунется по светлому времени суток. Любой посторонний человек на фоне борьбы с чужаками будет особенно заметен. Разве только приедет не чужой… Но тот, кто здесь бывал раньше, тем более не останется без внимания, если не торчит в Соловьях целыми днями. Нет, вряд ли гости могут нагрянуть ко мне до наступления темноты.