Разорванный берег

«Районным отделом НКВД города Клин Московской области установлен и задержан ранее неоднократно судимый по ст. ст. 109, 116 УК РСФСР гр. Рогозин Н. Н., который показал, что 20 апреля с.г. на колхозном рынке гор. Клин совершил кражу женской сумочки. В ней находился паспорт на имя Суворовой Елизаветы Петровны и 112 рублей 34 копейки денег. Указанный паспорт гр. Рогозин Н. Н. в тот же день продал на рынке за 5 руб. неустановленному гражданину – мужчине на вид 30–35 лет, рост примерно 180 см, худощавого телосложения, волосы темные прямые, лицо овальное, средней полноты, лоб широкий, выпуклый, брови среднерасставленные густые, глаза миндалевидные темные, ушные раковины средние, прижаты к черепу. Особых примет не имел. Был одет в темный пиджак, темные брюки, серую кепку. При себе имел армейский вещмешок, помеченный цифрой «26».

Ориентировать все отделы «Смерша» МВО на розыск и задержание данного гражданина.

Горобец».

Москва, 10 час. 00 мин., 27 апреля 1945 года

– Звонили с Петровки, – полковник Гонтарь положил телефонную трубку и посмотрел на Бородина. – На Ленинградском вокзале засекли человека с «нашим» меченым вещмешком. Сейчас сотрудники Воротынского ведут его. В данный момент он ловит такси на Земляном Валу. Если успеют, подставят ему машину с нашим человеком.

– Пора вызывать мою группу. – Бородин поднялся со стула.

– Гостиница «Москва»? – снова зачем-то уточнил Гонтарь.

Бородин кивнул и, закурив, посмотрел в окно. На площади Дзержинского было уже полно машин. На ярком солнце блестел чисто вымытыми стеклами стоящий на светофоре синий автобус.

На столе снова зазвонил телефон. Гонтарь схватил трубку и несколько минут внимательно слушал говорившего.

– Поехали. Они подставили ему нашу машину. Движутся по улице Горького в сторону области. Твои подтянутся на место. – Полковник загасил папиросу и, открыв сейф, достал пистолет «ТТ».

Такси с подозреваемым миновало кольцевую автодорогу и въехало в Химки. Недолго поплутав по частному сектору, остановилось около большой дачи, видневшейся за глухим деревянным забором. Подозреваемый расплатился с таксистом и, открыв замок на калитке своим ключом, скрылся за забором.

– Что делать будем? – спросил Вишня, удобно расположившись на втором этаже пустующего дома, стоявшего напротив, и рассматривая в прихваченный с собой трофейный цейсовский бинокль большую территорию дачи.

– Ждем пока, – Бородин отобрал у Вишни бинокль и посмотрел вниз. За глухим забором стоял добротный деревянный двухэтажный дом с большой полукруглой верандой, выкрашенной в голубой цвет. Из-за угла дома выступал легковой автомобиль, накрытый брезентом. Край полотна сполз, и под ним в отличную трофейную оптику Бородин легко рассмотрел крышку багажника и блестевший на солнце край заднего бампера черной «эмки» с частью регистрационного знака.

– Лейтенант, свяжись с Петровкой, – повернулся Бородин к стоящему рядом Барабохе, – номер машины …1–15. По внешнему виду «эмка», черного цвета. Нужно проверить по спискам номеров автомобилей. И выяснить, кому принадлежит дача.

– Товарищ полковник, до войны на даче жил полковник-летчик с женой и маленькой дочкой, лет десяти. Но он ушел на фронт еще в июне сорок первого, а жена с дочкой были эвакуированы в конце сентября того же года. С тех пор дача пустовала, – доложил участковый.

– Машина у летчика была? – спросил Вишня.

– Так точно, черная «эмка».

– Так, может, это его машина во дворе под брезентом стоит?

– Никак нет. «Эмку» летчик сдал еще в начале октября сорок первого года, когда вышел соответствующий приказ.

– Сержант, – Бородин повернулся к милиционеру, – пулей дуй в Химкинский райотдел и проверь все машины, в номерах которых есть эти цифры, – протянул он ему клочок бумаги, – выпиши варианты номеров, марки, цвет автомашин и на кого зарегистрированы. Позвонишь к нам в отдел, передашь чтобы всех владельцев аккуратно задерживали и доставляли на Петровку. Одна нога тут, другая там. Выйдешь с заднего двора через калитку на соседнюю улицу. Понял?