Читаем Разорвать порочный круг (СИ) полностью

За накрытым для позднего обеда столом сидела с озабоченным видом печальная Санса, которая пришла в хозяйские покои, чтобы отобедать с Рамси. Они оба уже поели и сейчас сидели в тишине — Болтон в торце стола, а Старк сбоку и поодаль от него. Во время трапезы они почти не разговаривали, а больше исподтишка и искоса переглядывались, следя один за другим.

Хранительница Севера подозревала, что муж позвал ее неспроста и, скорее всего, именно сейчас затронет заключенную с ней сделку, чем и было вызвано ее беспокойство. И теперь приходилось сидеть в напряжении и с тревогой ожидать, когда же Болтон решит заговорить.

Время тянулось медленно, ничего не происходило. Санса глядела в свою пустую тарелку, а Болтон устремил взор в сторону от нее и, казалось, был вообще мыслями не здесь. Неловкий момент был завершен, когда бастард все же решил нарушить тишину.

— Передай мне яблоко, — задумчиво, даже немного отстранено, произнес он, с отсутствующим взглядом смотря на красно-желтые и зеленые яблоки во фруктовой тарелке, что стояла по правую руку от Сансы.

В этот раз, несмотря на обилие заготовленного на зиму зерна, овощей и солений, которых с легкостью хватит на полгода, явно ощущалась нехватка фруктов и ягод, вызванная многими причинами. Так, теплицы Винтерфелла более года простояли в негодном состоянии и до сих пор восстанавливались, не предоставляя возможности что-либо в них выращивать. Кроме того, из-за начавшихся войн значительная часть внимания уделялась прокорму (желательно дешевому и сытному) войск и созданию запасов на зиму и на случай осады. Сообщение с Королевской гаванью, нарушившееся из-за внутренних проблем в порту, также не сопутствовало торговле, вследствие чего предстоящая зима обещала быть скудной на еду. Вот и из фруктов на Севере сейчас можно было отыскать только яблоки, что стали в эти времена уделом богатых столов. А в середине зимы пропадут и они.

Вырванная просьбой мужа из своих размышлений, Санса окинула его оценивающим взглядом, затем перевела взор своих серо-голубых глаз на яблоки и, не торопясь, взяла из тарелки одно желтое. Она задержала на какое-то время свой взгляд на нем, а потом грубо и с силой запустила по столу к Рамси. Яблоко, неровной формы и с торчащим хвостиком, от удара о стол слегка подскочило вверх и резко изменило траекторию движения, смещаясь по дуге влево. Вовремя спохватившийся Болтон рванулся за ним через стол, вытягивая при этом руку вперед, и в последний момент успел отловить уже соскакивающий с края фрукт.

Бастард, возвращаясь на место с яблоком в руке, ни на миг не спустил негодующего и укоризненного взгляда своих голубых глаз с жены. Санса же стойко выдержала его взор, и Рамси шумно вздохнул, возводя глаза к потолку, облокотился на стол и, взяв в руку нож, начал не спеша срезать кожицу с переданного яблока.

Порядком уставшая за день и раздраженная поведением мужа Санса решила поторопить его и как можно скорее разобраться с тем, что же он хочет ей сказать и во что хочет сыграть. Она, теряя терпение, произнесла:

— О чем ты хотел со мной поговорить?

Рамси оторвал взгляд от яблока, мимолетно посмотрел на жену и вновь обратил свое внимание к желтому фрукту у него в руках. Пауза затягивалась, и Хранительница Севера уж было подумала, что бастард не собирается ей отвечать, как вдруг он неторопливо заговорил.

— Почему ты вчера так себя вела? — с равнодушием, спокойно и думая над тем, что говорил, спросил Болтон.

Санса изумленно и в тот же час возмущенно, со злобой, направленной в сторону мужа, и полыхающим огнем ненависти в глазах сказала:

— Ты унизил меня. Унизил перед другими мужчинами.

Болтон внимательно, даже задумчиво взглянул на рассерженную его вопросом жену. Затем начал не спеша говорить, придерживаясь тихого спокойного тона:

— Я не унижал тебя. Ты сама это сделала, — переставший чистить яблоко Рамси смотрел на Сансу без улыбки на лице и без тени угрозы в глазах и продолжал говорить: — Моя жена, ты ведь, наверное, предполагала, что если сделаешь все верно, то у меня не будет причин тебя наказывать. Я прав? — он остановился, ожидая от Старк подтверждения справедливости своих слов, и, получив от нее кивок головой, продолжил: — Ты ведь знала, что мы играли, и знала правила этой игры. Ты только не знала, что же я попрошу тебя сделать.

Санса молчала и настороженно смотрела на мужа, пытаясь сообразить, к чему он вел. Болтон же, неосознанно описывая зажатым в руке ножом круги в воздухе, продолжил:

— А когда я говорил тебе, что делать дальше, ты должна была просто выполнить мою просьбу, — тут Рамси издал смешок и с неверием в глазах произнес: — И в этот момент ты сама решала усложнить себе жизнь и, вместо того, чтобы обойти гору, начинала упорно на нее карабкаться.

Вконец запутавшаяся Хранительница Севера, сведя брови, нахмурилась и с непониманием в голубых глазах глядела на внезапно развеселившегося Болтона.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература