Читаем Разорвать порочный круг (СИ) полностью

Волчица настороженно посмотрела на Болтона, подозревая неладное, и медленно подошла к мужу, стараясь не встречаться с ним глазами. Ища, за что можно зацепиться взглядом, она обратила внимание на стол, где были выложены ножи разных типов и размеров и, что удивительно, арбалет. За ее взглядом проследил Рамси и сказал:

— Ах, не могу определиться, что выбрать. Ничего не идет в голову, — Болтон встретился с Волчицей взглядами. — Нужно вдохновение.

Санса молчала, не имея малейшего представления о том, чего хотел от нее Болтон. Ей надо было указать на оружие? Выбрать, как погибнет пленник? Рамси же продолжил с ней играть и произнес:

— Сними с себя плащ, он тебе ни к чему.

Санса, потупив взор, поднесла руки к застежке на груди, не спеша ее расстегнула, аккуратно сняла накидку и перебросила ее через руку. Она нутром чувствовала, что этим все не ограничится, и поэтому любыми способами старалась замедлить затеянную бастардом игру. Болтон же, не спуская пристального взгляда и с интересом наблюдая за ней, терпеливо дождался, когда приказ будет выполнен, и, вновь неискренне улыбнувшись ей, обратился к охраннику:

— Возьми у леди Сансы плащ.

Воин грузной походкой подошел к дочери Старка и с ее позволения забрал протянутую ему вещь, после чего вернулся к кресту и встал на свое прежнее место, провожаемый внимательным взглядом Болтона, что, не собираясь затягивать игры, снова заговорил.

— Подойди ближе, — приказал он жене и, подождав выполнения просьбы, продолжил мягким, но в то же время не терпящим возражений голосом: — Опустись на колени.

Хранительница Севера быстро вскинула взгляд к лицу Рамси и, встретив в его глазах лишь холод и равнодушие, отвела глаза в сторону. Она нервно облизнула губы и медленно опустилась на каменный пол, внутренне содрогаясь от испуга и непонимания столь резкого изменения в поведении мужа. Не давали покоя и пленник с охранником, внимание которых теперь несомненно было приковано к ней.

Бастард же, не обращая внимания на озадаченность Сансы и ее страх, дал следующий приказ:

— Подползи поближе и сядь между моих ног, — с этими словами он откинулся на спинку кресла и развел пошире ноги, предоставляя место для дочери Старка.

Санса сглотнула подкатившийся к горлу ком и, глядя лишь на пол, продвинулась вперед. Она, пользуясь тем, что бастард сейчас не мог видеть ее опущенного вниз лица, закрыла глаза и начала про себя считать, отвлекая внимание и пробуя абстрагироваться от происходящего. До этого момента Рамси, если и издевался над ней, то делал это либо в открытую наедине, либо скрытно на публике. Однако же сейчас он по какой-то причине изменил своим привычкам, из-за чего стал казаться еще более непредсказуемым, а его издевательство причиняло больше боли, чем обычно.

Как в подтверждение ее неспокойным мыслям, бастард в следующий миг поднял со стола один из ножей. Хранительница Севера, краем уха услышав звук звякнувшего о поверхность стола лезвия, внутренне сжалась, не зная, что ожидало ее дальше.

Протянувший же к ней руку Рамси взял вздрогнувшую от прикосновения Сансу за подбородок и поднял ее голову вверх. Девушка открыла глаза и, не пересекаясь взглядом с мужем, уставилась на черные пуговицы его камзола и внезапно вздрогнула от следующих слов:

— Возбуди меня.

Санса потрясенно взглянула на Болтона, затем бросила испуганный взор в сторону гвардейца, что наблюдал за ними, еще раз с мольбой посмотрела на мужа и, не найдя в его лице жалости или сострадания, стушевалась.

— Немедленно, — поторопил ее бастард.

Дочери Старка показалось, что земля уходит у нее из-под ног. Она, словно во сне, не смея перечить мужу, трясущимися руками расстегнула как назло не поддающуюся ей пуговицу, робко запустила руку в штаны Рамси и стала его поглаживать, возбуждая. В какой-то момент она решилась посмотреть на Болтона и, подняв взгляд, встретилась с ним глазами. Он без всякой жалости смотрел на нее своими ярко-голубыми бездонными глазами и, подловив ее взор, без тени улыбки на лице приказал:

— Используй свой рот, — и, приставив к ее шее нож, добавил: — Без глупостей.

Девушка задрожала и, еле сдерживая подступившие от унижения к глазам слезы и вырывающийся наружу всхлип, подчинилась.

Выпустив из штанов мужское достоинство Болтонского бастарда, Волчица с отвращением посмотрела на него и, загоняя подальше в себя чувство брезгливости и задержав дыхание, чтобы не слышать запаха, взяла в рот. К неприятным ощущениям сразу же прибавился своеобразный привкус, а вместе с ним накатила и рвота, и Волчица, борясь с желанием оказать Рамси сопротивление и выпустить изо рта член, просто держала его достоинство во рту и ничего не делала, пытаясь свыкнуться с происходящим.

Неуверенно начавшая пытаться удовлетворить мужа девушка делала все неловко, постоянно давилась и боролась с подступающей тошнотой. Болтон же, чтобы контролировать ее движения, положил на ее затылок свободную руку и, заставив взять свой член глубже в рот, задал ей движение. Из глаз переживающей это унижение Сансы полились слезы, а лицо покраснело от стыда и нехватки воздуха в легких.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература