Разорвать порочный круг (СИ)

Слова Бейлиша ранили ее, однако в них была доля правды. Слишком долго она полагалась на других людей, забывая, что ее судьба интересует только ее одну. Оказавшись в Королевской Гавани, девушка впервые столкнулась с миром за пределами стен Винтерфелла и по своей детской наивности доверилась незнакомцам, думая, что им действительно небезразлична ее судьба, однако теперь Хранительница Севера осознала, что сильно заблуждалась. Оглядываясь назад, леди Санса сейчас с горечью вспоминала, как упрашивала мать уговорить отца дать добро на ее замужество с Джоффри, если бы она только знала… Она совершала ошибку за ошибкой, постоянно пыталась найти на кого можно положиться, а в конечном итоге осталась ни с чем на распутье дорог. Серсея заискивала с ней и манипулировала, собираясь использовать в своих целях, а затем в подходящий момент избавиться от дочери названого предателя. Тирион Ланнистер, хоть и не сделал ничего плохого Сансе, однако же был в большей степени занят решением своих собственных вопросов и мог предложить новообретенной жене лишь слова утешения и возможность выбора в том, возляжет ли она с ним или нет. Тетка же была к ней добра не долее чем до первого павшего на племянницу подозрения и взаправду была готова в мгновение ока сбросить пятнадцатилетнюю дочку своей сестры в пропасть. Пришло время самой начинать творить свою жизнь.

Однако сказать было легче, чем сделать. Если предположить, что Бейлиш был прав, то как ей следует повести себя? Каким образом выйти из безвыходного положения? Можно ли и, если да, то как расположить к себе бастарда? И стоит ли вообще пытаться наладить с ним общение?

Рамси был всего лишь бастардом, по воле судьбы и удачного случая повышенным указом такого же короля-бастарда до Болтона. И насколько тот указ был правомерен являлось большим вопросом. Санса была уверена, что достойна намного большего, а не какого-то там бастарда Болтона, предавшего ее семью и захватившего ее родовой замок. И это Волчица была здесь хозяйкой, а не Болтоны, и не собиралась пресмыкаться перед ними, унижая свое достоинство. Ее так называемый муж относился с ней неуважительно, по-бастардовски, измывался над ней, считая своей собственностью. Девушку воротило только от одной мысли о том, что ей, возможно, для улучшения своего положения придется пойти на уступки и подчиниться прихотям этого нечистивого бастарда.

И, возвращаясь на миг к прошлому, Хранительница Севера сейчас вспомнила, как, покидая с Мизинцем Орлиное гнездо и стоя тогда на холме под сильными порывами холодного осеннего ветра, волнительно спрашивала, что же произойдет, если план мужчины не удастся, и он сказал ей о суженом: “Сделай его своим”. Но свершить этого девушке не представлялось возможным, ведь нельзя сделать своим бездушного безумца. И единственное, что приходило на ум сейчас, — попытаться выжить в аду, которым стал ее дом, и, притаившись, выжидать момента для удара. А для этого было необходимым добиться большей свободы и доверия, и вот над этой задачей как раз и призадумалась сейчас Санса. Мысли никак не шли в голову, но ясным было одно: начинать надо с чего-то нейтрального и, желательно, необременительного для себя.

И что же это?

○○○○○○○○○○

Идея пришла к Сансе внезапно. Притом произошло это во время прогулки, когда Уолда, рассказывающая истории о своих многочисленных сестрах и тетках, была прервана собачьим лаем и топотом лошадей. Взглянув вниз во внутренний двор Старк увидала тогда мужчин, вернувшихся с трофеями с охоты. Прибывшие, среди которых был и Рамси на вороном жеребце, нарушили своим появлением спокойствие и подняли неимоверный шум, а бросившиеся на помощь к ним конюшие и слуги только добавили толчеи и суматохи. Однако все внимание Сансы было направлено на Болтона, и, когда она взглянула на притащенные с охоты туши оленей и мелких пушистых зверьков, к которым так и норовили подобраться поближе собаки бастарда, у нее зародилась идея.