Разрубить гордиев узел

– Китайцам? – впервые лицо Ольги дрогнуло.

– А что, китайцы не люди и не имеют права на счастье? – криво усмехнулся Валера.

– Ты меня идиоткой считаешь? Ты сам знаешь, что славянских детей они скупают в огромных количествах. Престарелые богатые китайцы, внезапно решившие, что на старости лет им не хватает персонального детского сада. Знаешь ты также, Валерочка, что никто никогда судьбу этих детей не отслеживает, а в Китае стремительно растет продолжительность жизни.

– Оля. – Валерий поставил бокал, подошел к Ольге и обнял за плечи, продолжая пристально смотреть в глаза. Тон голоса смягчился: – Оленька, ну ты что, страшилок насмотрелась? Ну просто у китайцев мода такая, любят они европейскую или славянскую внешность, для них это идеал красоты. Престарелые, потому что всю жизнь работают и копят деньги, чтобы во второй половине жизни познать семейное счастье.

– Валера, – Ольга резким движением сбросила его руки, – ты мне тут не пой соловьем. Какое семейное счастье? Им по семьдесят-восемьдесят лет. Ты же клялся, что мы таким заниматься никогда не будем!

– А мы ничем таким и не занимаемся, Оленька, – покачал головой Валерий. – Все строго в рамках закона. Все договора подписаны, если тебе интересно, я покажу.

– А почему я об этом впервые слышу?

– Я не хотел тебя волновать и отвлекать от других дел.

Ольга сделала несколько шагов назад.

– Ты обязан это прекратить, немедленно.

– Оля, ты даже не представляешь, о каких деньгах идет речь, – покачал головой Валера, усмехаясь. – Или ты думаешь, что квартиры и «Порше» нам привозят честные труженики на трамвае?

– Да плевать мне на твои квартиры и «Порше». Ты должен немедленно все прекратить, – повысила голос Ольга.

– Хорошо, – кивнул Валерий. – Мы закончим с теми клиентами, кто сейчас в процессе, и новых не будем брать. Иди ко мне, я соскучился.

Он снова сделал попытку подойти к Ольге, но та оказалась проворнее и отступила быстрее, чем он сумел ее коснуться.

– Ты не понял, Валера. Прямо сейчас – это значит прямо сейчас. И не надо мне рассказывать про неустойки. Я думаю, что ты достаточно заработал, чтобы их выплатить.

– Хорошо, – кивнул Валера после краткого размышления. – Ты знаешь, Оля, что твои желания для меня святое. Я все остановлю. Давай не будем больше об этом. Я и не говорил тебе, потому что знал, как ты к этому отнесешься. В нашем деле надо быть более гибким. Нынешние стандарты медицины и этики меняются быстрее, чем мы успеваем оглянуться…

– Меня не интересуют общепринятые стандарты, у меня есть свои собственные.

– Хорошо, я понял. Давай больше не будем. Скажи лучше, как продвигается дело?

– Никак.

– Следователь нашел твое алиби?

– Собирался, но пока не звонил.

– А что твой адвокат?

– Понятия не имею.

– Я ему позвоню.

– Не надо, Валера, я сама со всем разберусь. Спокойной ночи, – обернувшись, она направилась к выходу.

– Оль, останься. Я прошу тебя, – Валера дал слабину.

Если бы она сейчас остановилась, смягчилась, повернулась, возможно, все пошло бы по-другому. Но она даже не удостоила его ответом. Вышла, оставив дверь приоткрытой.

Валерий подошел к двери, по пути допивая залпом коньяк и ставя тяжелый бокал на барную стойку. Зацепился взглядом за еще один небольшой портрет Ольги, который держал на кухне: Ольга за операционным столом в Африке. Спасает чью-то жизнь. Он тогда не удержался и щелкнул ее на телефон, а потом распечатал снимок и хранил его все десять лет. Именно в момент, когда он в нее влюбился, вся его жизнь полетела к чертям. Только если раньше это было медленное скольжение с обрыва, то сейчас ему казалось, что он несется в пропасть на всех парах.

Он закрыл дверь, прислушался к шуму лифта, спустившемуся на первый этаж. Подошел к окну и проследил взглядом за стройной фигурой: эта сумасшедшая даже такси не вызвала, решила прогуляться ночью пешком. Не боится ни бога, ни черта, ни смерти. Он только и делал последние десять лет, что защищал ее от себя самой. Что ж, видимо, пришло время снова так поступить.

Валерий взял в руки телефон, открыл фотографии и принялся листать их в поисках нужной. Затем уставился на изображение красной машины и молодого хлыща, осмелившегося положить руку на спину Ольги.

Дмитрий

Дмитрия вырвал из тревожного сна звонок телефона. Он вернулся домой несколько часов назад с одной из претенденток на звание няни его новорожденной дочери. Всего ему понравились три женщины, и он договорился с каждой из них о пробном дне. Рекомендации у всех были безупречные: долгие годы работы в лучших семьях, образование – педагогическое и медицинское – и восторженные отзывы клиентов. Но Дмитрий всегда был сторонником подхода «доверяй, но проверяй», поэтому и решил посмотреть на кандидаток лично, прежде чем доверит им Агату.

Накормив и оставив малышку с няней, которой предстояло уложить ее спать, Дмитрий зашел в свою спальню и, едва успев снять дорогой костюм, провалился в глубокий сон без сновидений, из которого его вырвал звонок телефона.

– Это Ольга… Александровна. Скажите, я могу к вам приехать? – Голос был холодным и отстраненным.

– Когда? – бестолково спросил Дмитрий.