Разрушение Дьявольского Акра

Меня охватило странное чувство. Наблюдателей было много, и они были злы. Я понял почему. Их место отдыха потревожил незнакомец.

Наконец я добрался до входа, заросшего виноградом участка стены, каменной комнаты, открытой под небом, двери и двух окон, расположенных в виде уродливого лица.

Библиотека.

Я вошел в каменную комнату, стены которой были испещрены пустыми полками. Воздух здесь был влажным и холодным. В глубине несколько дверей уводили в темноту.

Внезапный страх охватил меня. Что, если он украл их все? Что, если там не осталось никаких банок?

Я наугад выбрал дверь и бросился в темноту. На этот раз у меня не было Эммы и ее пламени, чтобы помочь мне сориентироваться. Но через мгновение мои глаза привыкли к темноте, и я увидел вдали манящее голубое свечение.

Я последовал за ним в черноте. Пока я бежал, мой страх начал утихать, и странный покой охватил меня. Я знал это место. Я знал, что делать.

Я завернул за угол и обнаружил источник свечения: ярко-голубое пятно суола на полу. Повсюду валялись осколки разбитых сосудов, и еще больше сосудов, не разбитых, стояли в углублениях в стенах.

Такая пустая трата добрых душ.

В темноте раздался голос.

Нет, в моей голове.

Голос Бентама.

Он стал жадным. Пытался забрать их всех. Но даже в своем воскресшем состоянии он мог справиться только с одной за раз… и даже тогда он не мог отличить одной от другой.

— Что мне делать? — спросил я. — Какой из них мне использовать?

Только не здесь. В инкубационной комнате собери столько, сколько сможешь унести, и принеси их в бассейн духов.

Из комнаты и дальше по коридору тянулся след голубых капель суола. Я двинулся было за ними, но замер.

Чей-то голос выкрикивал мое имя.

— Джейкоб? Ты здесь?!

Это была Эмма. Новая волна леденящего ужаса обрушилась на меня.

— Джейкоб!

Еще один голос — «Бронвин». Они нашли лестницу, открытую дверь в потолке. Я проклинал себя за то, что не закрыл картину. За то, что не запер ее за собой.

— Джейкоб!

Это был Хью. Черт побери! Мой желудок скрутило от гнева. Они подвергали себя опасности без всякой причины. Я подумал о том, чтобы ответить, крикнуть им, чтобы они возвращались, бежали, пока могут. Но я знал, что они только последуют за моим голосом и придут быстрее.

— Джейкоб, вернись!

Теперь я не мог остановиться. Я должен был это сделать. Это был единственный способ защитить Нур, и если у нее была хоть какая-то надежда поглотить свет Каула, ей понадобится вся помощь, которую она сможет получить. Даже если это означало, что я превращусь в пустоту, возможно, навсегда.

Я мчался вперед, следуя по следу светящихся капель мимо комнаты за комнатой, заставленные сосудами. Достаточно душ для Каула, чтобы создать армию, чтобы захватить мир, если дать ему достаточно времени.

Тропа вела в комнату, заполненную сосудами и дюжинами спущенных белесых мешочков, каждый размером и формой напоминал спальный мешок.

Инкубационный зал.

Это были коконы, теперь пустые, место рождения новых пустот Каула.

На полу у стены с сосудами стоял мешок, сплетенный из соломы, оставленный там, как будто для меня.

— Эти банки? — крикнул я в воздух.

Да, голос Бентама вернулся.

Я начал хватать банки из их полок в стене и запихивать их в мешок. Они были тяжелыми, хлюпающими жидкими душами. Я слышал, как сосуды шепчутся со мной, когда я бросал их в сумку.

Я почти наполнил его, когда пришли мои друзья. Бронвин, Хью и Эмма, освещая путь своим пламенем.

И мисс Сапсан.

— Джейкоб, остановись, — закричала она. — Он сказал нам, что ты пытаешься сделать, и ты не должен этого делать!

— Я должен, — крикнул я, перекидывая сумку через плечо и пятясь. — Это единственный выход!

— Ты потеряешь свою душу, — сказала Эмма. — Ты станешь каким-то чудовищным развращением самого себя!

Я посмотрел на ее лицо в свете огня, ее черты исказились от боли. Мисс Сапсан смертельно испугалась. Бронвин и Хью умоляли меня. Меня убивало видеть их такими. Я знал, что если я сделаю это, это может изменить ситуацию, которая спасет нас, но кем я стану? Увижу ли я их когда-нибудь снова? Я вспомнил, как Горацио описывал состояние пустоты: вечная агония.

«Иди, — эхом отозвался в моем мозгу Бентам, — поторопись».

Я ударился обо что-то пяткой и чуть не споткнулся. Оглянувшись, я увидел безрукую и наполовину сформированную пустоту, которая так и не смогла выбраться из своего кокона.

Мои друзья приближались.

— Пожалуйста, Джейкоб, — говорил Хью. — Тебе не обязательно это делать.

— Мы любим тебя, — сказала Бронвин. — Мы будем сражаться с Каулом вместе.

Их намерения были ясны: они собирались схватить меня и притащить обратно.

Я не мог этого допустить.

Я распорол кокон, опустился на колени и приложил пальцы к все еще мягкому черепу эмбриональной пустоты.

Поднимайся.

— Что ты делаешь? — воскликнула мисс Сапсан. — Джейкоб, нет.