Разрушение прикрытия (ЛП)

  — Минутку, — вмешался Майлз. — Пока вы двое не увлеклись, не могли бы вы объяснить, о чем вы говорите? Кто такой Тим?

  — объяснила Лиз. «Миссис Патриков, или Марина, как она себя называла, болтала с кем-то по имени Тим на лекции, которую Джасминдер читала в Королевском колледже в Лондоне».

  — О да, я помню это с нашей встречи. Женщину звали Марина.

  'Правильно. Она дала ему тот телефон, о котором вы слышали, как Чарли Симмонс говорил на встрече. Когда миссис Патриков вчера была поймана с Хансеном-Карписом, мы задались вопросом, не является ли она таинственной Мариной. И благодаря Тиму мы теперь знаем, что она есть».

  Майлз кивнул. — Значит, вы раскрыли партнерство с нелегалами, о котором говорила Миша, верно? Клещевая операция. Карпис и миссис Патриков — его две челюсти.

  — Да, я в этом уверен. Похоже, что изначально он был разработан для проникновения в движение за гражданские свободы, но затем они получили неожиданный бонус — Джасминдер была завербована Шестой, а Тим, как оказалось, жил с офицером МИ5. Таким образом, их внимание изменилось, хотя довольно скоро, я думаю, они решили отказаться от Тима, так как он ничего им не сказал, и сосредоточиться на Джасминдер, которая была и в прекрасном положении, и в более уязвимом положении. Хансен, кажется, был очень умен в том, как он манипулировал ею. Без сомнения, мы услышим все о том, как это было сделано, когда Джеффри расскажет о своем интервью с ней.

  — Бедняжка, — сказала Пегги. «Это должно быть так ужасно для нее. Могу ли я связаться с вами?

  — Вам следует подождать, пока мы не получим известий от Джеффри. Я полагаю, что Шестая поместила ее в безопасное место, пока они не решат, что делать дальше.

  Некоторое время они сидели в тишине, размышляя о всех последствиях того, что произошло.

  «Придется ли г-же Капур предъявить обвинения?» — спросил Майлз.

  — Сомневаюсь, — ответила Лиз. — Не думаю, что она дала им что-нибудь ценное. Судя по тому, что Бруно сказал после того, как вывел ее, она, казалось, металась очень рассеянно. Но, очевидно, ей придется уйти.

  «Интересно, что она будет делать дальше».

  — Трудно сказать, — сказала Лиз. «Если бы она захотела, я уверен, что она могла бы вернуться к работе по защите гражданских свобод. Никто во внешнем мире не узнает, почему она подала в отставку; Я предполагаю, что пресса обвинит МИ-6 — скажет, что кампания С за открытость была просто притворством, о чем свидетельствует быстрый уход Джасминдер. Шестому, возможно, придется смириться с этим — это лучше, чем раскрытие реальной истории, поскольку тогда пресса заняла бы противоположную позицию и возмущенно спросила бы, как Служба могла нанять кого-то столь явно ненадежного. Она устало покачала головой. — Но в любом случае Жасминдер узнает, почему она ушла, и она узнает, что мы знаем. Я думаю, ей будет тяжело — если не профессионально, то эмоционально».

  — Значит, дело закрыто, — сказал Майлз, вставая с угла стола. Он повернулся к Пегги. «Поздравляю с отлично выполненной работой. Можем ли мы выпить немного, чтобы отпраздновать это?

  — Я бы этого хотела, — сказала она, улыбаясь.

  — Я должен вернуться в посольство. у посла есть дело для персонала. Но я скоро свяжусь.

  Когда он ушел, Лиз посмотрела на Пегги, и они обе улыбнулись. — Он очень милый, — сказала Пегги.

  «Милый с тобой, я думаю, ты имеешь в виду», поддразнила Лиз, довольная тем, что она покраснела. Лиз было ясно, что жизнь Пегги с Тимом подошла к концу. Она уже сказала ему, что хочет переехать из их квартиры, чтобы быть поближе к работе, и из ее рассказа о разговоре стало ясно, что он понял, что это означало переезд без него. Во многих смыслах это было грустно, но он нанес слишком много вреда, чтобы восстановить их отношения. Он раскаялся, но это не изменило того факта, что он это сделал.

  Тем не менее, Майлз Брукхейвен мог отвлечь Пегги от Тима. Лиз поймала себя на том, что задается вопросом, каково это, иметь такую перспективу в своей жизни. После смерти Мартина она думала, что никогда больше не захочет быть рядом с кем-либо — она сосредоточится на своей работе и своих воспоминаниях, и этого будет достаточно. Она не знала, изменилось ли это — и изменится ли когда-нибудь. Но теперь, когда Мартин ушел, впервые за многие годы ей не с кем было разделить свое облегчение от того, что дело закончилось, не с кем было расслабиться. В ее жизни была холодная пустая пустота, которая раньше заполнялась теплом их тесной взаимной привязанности. Это был пробел, который однажды — она понятия не имела, когда — она захочет заполнить.

  55

  Майлза не было уже десять минут, а Пегги только что вернулась с столь необходимым кофе для них обоих, когда зазвонил телефон Лиз.

  Она подняла трубку, и знакомый голос сказал: «Фейн здесь».