Разрушенная

– Ситуация изменится, только если все узнают, что происходит, и поднимутся вместе. Я хочу работать для ПБВ, делать все, что в моих силах, присоединиться к вам.

– Быть свидетелем – этого уже вполне достаточно.

– Нет, не достаточно. Уверена, я способна на большее, – горячо возражаю я, мысленно собирая все, что должна ему сказать: то, о чем не говорила раньше, и то, о чем узнала после нашей последней встречи. Начать, однако, я не успеваю – в дверь стучат.

– А вот тебе и третья причина порадоваться, – говорит Эйден, только сам почему-то уже не весел: в его глазах печаль, он отпускает мою руку.

Смотрю на него и ничего не понимаю.

Дверь открывается.

Я моргаю и снова смотрю на Эйдена. Потому что не верю собственным глазам. Не верю тому, что вижу.

Я снова перевожу взгляд на стоящего в дверях. В руках у него поднос с сэндвичами. Длинные темные волосы убраны за уши. Глаза – шоколадно-карие. Я смотрю на него, отмечая, как он стоит. По моему лицу расплывается улыбка.

– Бен?

Глава 26

Смотрю на него, словно окаменев, потом снова поворачиваюсь к Эйдену:

– Но как… что…

– Пусть Бен все объяснит, – говорит Эйден и, поднявшись, направляется к двери. – Познакомьтесь заново. Я вернусь попозже.

Дверь за ним закрывается.

Бен неловко улыбается и ставит поднос на стол.

– Кайла, да?

Я киваю, стараясь не выдать разочарования: он не помнит меня, не помнит, кем мы были друг для друга. В первое мгновение, когда он только открыл дверь, я подумала, что это он, мой прежний Бен, и что поэтому он здесь. Но его воспоминания стерты. Он сидит рядом со мной на стуле, нас разделяют несколько дюймов, но чувство такое, будто между нами пропасть в милю шириной, и я изо всех стараюсь не дотронуться до него. Я только смотрю во все глаза, отмечая каждую деталь, каждую мелочь человека, которого уже не надеялась увидеть.

В его глазах мелькает улыбка.

– Мне нужно сказать тебе что-то, но это трудно, когда ты так на меня таращишься. – Узнаю эхо того юмора, которым отличался Бен. Даже если его память вычищена, это все равно Бен.

– Извини, постараюсь не пялиться. Так что ты хочешь сказать?

– Спасибо.

– За что?

Он запускает в волосы всю пятерню, как делал всегда.

– Это ведь ты вытащила меня из того тренировочного центра, где заправляли лордеры.

– Я?

– Я думал, что хочу быть там, что хочу добиться успеха. Стать таким, каким они хотели меня сделать. Но в голове у меня все время звучал тихий голос сомнения и неуверенности. Твой голос.

– И то, что я говорила тебе, сработало? Иногда мне казалось, что я пробиваюсь к тебе, но потом снова приходили сомнения. Я думала, что просто вижу то, чего хочу, а не то, что есть на самом деле. Неужели действительно получилось?

– Благодаря тебе я скрываюсь от лордеров – вместе с тобой и остальными чокнутыми. – Он лукаво ухмыляется.

– А ты знаешь, что они сделали с твоими воспоминаниями?

Бен качает головой:

– Вообще-то нет. Эйден обещает устроить прием у доктора, чтобы меня просканировали и все такое. Даже не представляю, что они могут найти.

Рукава у него длинные, и я протягиваю руку и подтягиваю их вверх. Кожа под моими пальцами теплая.

– «Лево» нет.

– Нет, – усмехается Бен и, взяв мою руку, держит между своими. – Тебе не нужен предлог, чтобы дотронуться до меня.

– И ты даже не помнишь, что мы были вместе! – От прикосновения к его коже кругом идет голова. Я в полной растерянности и не знаю, что делать. Интересно, а моя рука для Бена – рука незнакомая? Как странно. Выглядит так же и ощущения те же, но знаю ли я его теперешнего?

– Может быть. Но я знаю, что когда-то мы были близки. И ты очень рисковала, когда появилась возле того лагеря.

Пожимаю плечами.

– Я просто глупая. И поступаю иногда вот так вот глупо.

– Что ж, я этому рад.

– Как ты оказался у Эйдена?

– Долгая история. Правильнее сказать, что это он нашел меня. Когда я убежал, то попался на глаза кому-то из ПБВ. Эйден проследил за мной до самого убежища, а потом долго убеждал, что он не на стороне лордеров.

– Конечно. Ты ведь тоже его не помнил.

– Не помнил и, боюсь, даже немного помял его. Но потом все же понял, что он говорит правду.

– Ух ты.

– Не уверен, что его гордость не пострадала. Мало кто легко забывает, что побывал в мертвой хватке. И даже не уверен, что они с Фло знают, кто я такой, каким стал. Хотят выяснить, что там со мной делали. Каждый раз устраивают так, чтобы я не оставался один, чтобы за мной присматривали. Сомневаются. Боятся, как бы не натворил чего.

– Им приходится осторожничать. – Я хмурюсь. Так, конечно, человеку не очень-то поможешь. Может быть, память начнет возвращаться к нему, как было со мной? – Не могу поверить, что ты здесь. – Я улыбаюсь той дурацкой счастливой улыбкой и снова всматриваюсь в него и не могу отвести глаз.

Бен смущенно улыбается:

– Слышал, ты проголодалась, вот, приготовил специально для тебя. – Он кивает на позабытый на столе поднос и отпускает мою руку.

– Спасибо. – Я беру сэндвич, жалкую замену его руки. Сыр и соленые огурчики. Огурцы не люблю, но он ведь и не должен помнить такую деталь? Есть еще много важного, чего Бен также не помнит.