Разрушенная судьба. История мира глазами мусульман

Поскольку важнейшее значение для оценки хадиса имеет его аутентичность, наука о проверке подлинности хадисов со временем развилась в строгую дисциплину. В основе ее – определение цепи передачи предания и оценка надежности каждого ее звена. Хадис заслуживает доверия, если достойны доверия люди, которые его передали. Цепочка должна восходить к кому-либо, кто знал Пророка лично. Лишь тогда переданный хадис можно принимать всерьез. В идеале он должен восходить к кому-либо из близких друзей Мухаммеда, и чем ближе друг, тем надежнее хадис. Кроме того, каждый следующий человек в цепочке должен иметь непогрешимую репутацию, отличаться благочестием, честностью и ученостью.

Рассказывают, что великий ученый Бухари изучал однажды цепочку передачи одного хадиса. Первое звено он нашел вполне надежным, второй человек тоже прошел проверку; но, придя побеседовать с третьим человеком в цепочке, Бухари увидел, что тот бьет лошадь. На том дело и кончилось. Слову человека, который жесток с животными, доверять нельзя – значит, и от этого хадиса нужно отказаться.

Короче говоря, чтобы проверить надежность людей, передавших хадис, ученому нужно очень много знать о них самих и об их временах. Кроме того, необходимо знать, при каких обстоятельствах был произнесен хадис, чтобы верно понимать его смысл по контексту. Так «наука о хадисах» породила развитую критическую историографию.

Через семьдесят-восемьдесят лет после смерти Мухаммеда ученые в разных концах мусульманского мира начали составлять сборники хадисов, просеянных и организованных по темам; эти сборники функционировали как учебники по исламской доктрине и справочники, с которыми можно было сверяться по всем вопросам исламского образа жизни. Хотите знать, что говорил Пророк Мухаммед о пищевом рационе, или об одежде, или о военном искусстве – посмотрите в одной из таких книг. Началась эта работа в конце эпохи Омейядов, расцвела в эпоху Аббасидов, а новые сборники хадисов появлялись и позже. (Только в прошлом году отдаленный знакомый из Афганистана прислал мне рукопись в надежде, что я переведу ее на английский. Рукопись представляла собой новый сборник хадисов, составленный им самим – через четырнадцать столетий после Мухаммеда.)

Однако, хоть новые собрания хадисов появляются до сих пор, к III столетию п. Х. статус канонических книг получили шесть сборников. Они дополняют Коран и представляют собой второй – после Корана – источник авторитетных сведений о том, что можно и нельзя, до́лжно и не до́лжно делать мусульманам.

Однако легко догадаться, что даже Коран и хадисы, вместе взятые, не могут дать ответ на любой вопрос нашей реальной жизни. Иногда в спорных ситуациях приходится принимать оригинальные решения. Легалистический дух ислама привел мусульман к выводу, что право на такие решения имеют только ученые, от корки до корки изучившие Коран и хадисы и овладевшие «наукой хадисов», то есть искусством проверки их подлинности. Только такие люди могут быть уверены, что их решение не будет противоречить ни одному пункту откровений.

Но даже квалифицированные ученые должны принимать решения, основываясь на киясе, суждении по аналогии – методе, который применял халиф Умар, решая, как наказывать мусульман за пьянство (а также принимая многие другие законы). Вот его суть: встретившись с современной ситуацией, не имеющей прецедентов, ученый должен найти аналогичную ситуацию в классических источниках и принять решение, аналогичное тому, которое приняли тогда. Если же не вполне понятно, как применять кияс, решение должно приниматься посредством иджма, консенсуса общины – иначе говоря, консенсуса признанных ученых-современников. Такой консенсус гарантирует верность истолкования, ибо Пророк Мухаммед сказал однажды: «Моя община никогда не согласится с ошибкой».

Если ученый исчерпал Коран, хадисы, кияс и иджма, а ответа так и не нашел – тогда и только тогда он вправе перейти к последней стадии этической и законодательной мысли, иджтихаду, что означает «свободное независимое мышление с опорой на разум». Этот тип мышления ученые и судьи применяют лишь в тех вопросах, для которых не находится ни прямых ответов из откровения, ни установленных прецедентов.

И с течением столетий даже эти бреши становились всё у́же: ведь стоило прославленному ученому вынести суждение по какому-нибудь вопросу – это суждение тут же превращалось в часть канона. Позднейшим ученым приходилось изучать не только Коран, хадисы и науку об их достоверности, принципы кияса и иджма, но и всё более растущий корпус прецедентов. Лишь досконально изучив всё это, они получали право использовать иджтихад!