Разрушитель клинка

Как только лошадей погрузили на корабль и устроили внизу, во многом благодаря нежным уговорам Сигиллы, галера покинула побережье и направилась на север. На палубе было двадцать пять рядов весел, разделенных посередине, по два гребца с каждой стороны, и они быстро вошли в Долгое море. Корэйн стояла у перил, снова полной грудью вдыхая морской воздух. Каким-то образом он придавал ей сил и вселял в нее мужество.

Экипаж галеры Наследника состоял из воинов. Многие из них были обучены стрельбе из лука и по очереди защищали приподнятый бак в задней части палубы. Они ждали чудовищ Миэра, кракенов и морских змеев, но синее Долгое море оставалось спокойным. Никаких врагов, по крайней мере, тех, которых могла увидеть Корэйн.

Но она определенно ощущала их присутствие. Эрида вместе со своей армией двигались по Мадренции, отвоевывая милю за милей. Таристан, дядя Корэйн, с каждой секундой становился сильнее и охотился за Веретенами, чтобы вскрыть их. «Сколько времени пройдет, пока он не сорвет слишком много?»

Корэйн знала, что каждый миг мог стать последним, хотя и старалась не задумываться об этом. Подобная ноша казалась ей слишком тяжелой. Она прислонилась к перилам корабля, довольствуясь спокойствием и радуясь моменту тишины. Стоящие позади нагроможденные друг на друга ящики скрывали ее от большей части палубы и большинства находящихся там людей.

Кроме одного.

– Как скоро мы снова прибудем в порт?

Корэйн улыбнулась, когда Эндри обогнул ящики. Он встал рядом с ней, положил локти на поручни и сцепил длинные смуглые пальцы. Морской бриз играл с его волосами, поднимая тяжелые кудряшки.

– Твои волосы стали длиннее, – сказала Корэйн, вспомнив, как он выглядел, когда она впервые увидела его. Приветливый молодой человек с добрым взглядом стоял у дверей покоев своей матери, готовый помочь оказавшейся перед ним незнакомой девушке. Но уже тогда у него в душе царила какая-то тьма, воспоминания о кровавой бойне разрывали его изнутри. Они не оставляли его и сейчас. Корэйн надеялась, что вскоре тягостные воспоминания отпустят его.

Застенчиво улыбаясь, оруженосец провел рукой по голове. Несколько локонов закрутились спиралью вокруг его пальцев, с каждым днем они становились все более тугими.

– В последнее время я был слишком занят, чтобы стричься.

– Просто возмутительно, – ответила она, сухо усмехнувшись.

Взгляд оруженосца блуждал по волнам, исследуя глубины. Корэйн заметила в нем беспокойство.

– Я начинаю подозревать, что ты не любишь ходить под парусом, – сказала Корэйн, поворачиваясь к Эндри лицом. Ее бедро ударилось о перила.

– Не тогда, когда под каждой волной могут скрываться кракены и змеи.

– Что ж, их определенно на одного меньше, чем когда мы пересекали море в прошлый раз. А это уже что-то.

– Это уже что-то, – повторил он, глядя куда-то вдаль. – Я начинаю подозревать, что ты прячешься. – Корэйн взглянула на сложенные вокруг них ящики и пожала плечами.

– Если Сигилла и Сораса увидят, что я бездельничаю, они заставят меня тренироваться, – пробормотала она, ощутив усталость даже при мысли о новых уроках. – Я просто хотела побыть одна. Дать синякам еще немного времени на заживление.

По-прежнему улыбаясь, Эндри кивнул, но улыбка уже не затрагивала его глаз.

– Понимаю, тогда я пойду.

– Нет, не убегай. – Корэйн схватила его за руку до того, как он оказался вне досягаемости, и потянула обратно к перилам. Улыбка оруженосца стала шире, как и ее собственная. – Эндри Трелланд, твоя вежливость вредит тебе самому, – сказала она, толкая его плечом. – Помни, теперь ты водишься с преступниками и изгоями.

– Я уже давно осведомлен об этом.

Он вдруг стал серьезным и перевел взгляд на море, не на волны, а на горизонт за ними. «На восток, – поняла Корэйн, проследив за его взглядом. – Он думает о матери? Смотрит в сторону Кейсы, ее родины, где она ждет сына, которого, возможно, никогда больше не увидит? – Она вспомнила Валери Трелланд, больную, но решительную женщину, прекрасный пример стойкости в своем кресле на колесиках. – Или он устремил взгляд на Аскал, где оставил свою честь в разрушенном зале дворца Эриды?»

– Ты тоже должен дать время своим ранам затянуться, – нерешительно и тихо сказала Корэйн.

Эндри резко втянул воздух.

– Существует разница между исцелением и забвением, Корэйн. Я никогда не забуду того, что сделал.

Слова причиняли острую боль.

– Полагаешь, я забуду?

– Я думаю, ты любым способ пытаешься жить дальше, но…

– Но?

– Не потеряй при этом себя и свое сердце.

Корэйн почувствовала свое сердце, которое все еще упрямо билось в груди. Она прижала к ней руку, ощущая под кожей ритм ударов.

– Оно никуда не денется. Обещаю.

Она не лгала. Но слова определенно казались ложью.

– До берега осталось меньше недели, – сообщила Корэйн, снова смотря на море, что позволяло легко сменить тему. – Если погода все так же будет благоприятствовать нам.

– А так будет?

Она задумчиво прикусила губу.