Разрушитель миров

– Я смогу дать оценку этому утру, когда настанет вечер, – ответил он, складывая руки на позолоченном нагруднике. Эта броня хорошо сочеталась с его роскошной бородой, каждый волосок которой был уложен на свое место. Так мог бы выглядеть король.

«Но то же самое можно сказать и о Таристане», – подумала она, все еще опираясь на его руку.

Он снова надел под броню кроваво-красную одежду, подчеркнув его пурпурно-алой мантией, отороченной золотом. Эти цвета придавали его глазам необычный рубиновый оттенок. Свои темно-красные волосы он зачесал назад. Эрида успела заметить, что одна из его бровей рассечена крошечным белым шрамом.

На его щеке по-прежнему виднелись царапины – пусть узкие, но бросавшиеся в глаза. Они были голубоватыми, как вены на ее запястье. Ей хотелось провести по ним пальцами.

– Вы потеряете тысячу воинов, прежде чем наступит ночь, – пробормотал Таристан, не отрывая взгляда от реки. Сегодня его волшебника с ними не было; он занимался своими делами в замке Лота. – Мадрентийцы хорошо укрылись между двумя своими фортами. Их окопы не менее глубоки, чем у нас. Даже если соотношение сил будет пять к одному в нашу пользу, оба войска ждет кровавая резня.

В его спокойном голосе не слышалось ни намека на осуждение.

– Тысяча человек, чтобы завоевать границу, – ответила Эрида. – Тысяча человек, чтобы расчистить дорогу до Рулайна. Потом мы возьмем под контроль Партепалас, а затем наконец и побережье.

Расчистить дорогу.

Они оба знали, что это означает.

Хотя Веретено осталось в развалинах замка под охраной пятисот солдат, в своем воображении Эрида до сих пор слышала раздававшийся из него рык и видела подрагивающий каскад драгоценных камней и зубов.

– Во имя славы Галланда! – прогремел Кониджин, приложив кулак к своему сердцу.

Пусть королева и презирала кузена, она с удовольствием повторила боевой клич, который звенел в ее мозгу с самого детства.

– Во имя славы Галланда!

Их примеру последовали и остальные: военные генералы и лорды выкрикнули этот девиз. Их голоса соединились воедино, прозвучав как громовой раскат – в тот самый момент, когда на реке послышалось эхо первого удара стали о сталь.

И только Таристан молча смотрел на картину, разворачивавшуюся внизу. Его глаза сияли красным, а пальцы мягко оплетали руку Эриды.

Штаб мадрентийской военной кампании размещался в Лоте. Во-первых, этот замок был больше, а во-вторых, находился ближе к месту, где начались боевые действия. Когда они одержат победу на этом поле, то смогут сместиться ниже по течению, где от опасности их будет отделять Розовая река. Новые легионы из разных уголков Галланда уже были в пути, чтобы поддержать их завоевательный натиск на сонные долины Мадренции.

Эрида никогда раньше не участвовала в настоящей военной кампании. Утро началось с битвы, а вечер заканчивался пиром, на котором великие лорды поднимали тосты друг за друга, а также за подвиги, совершенные ими на поле боя. Пиво и вино текли рекой, и у всех гостей слегка кружилась голова – либо от напитков, либо от битвы, либо и от того и от другого сразу. За этот день они действительно потеряли тысячу человек, но зато завоевали несколько миль земли и оттеснили мадрентийцев из лесов в их ветхие крепости, где им предстояло выдерживать осаду. Этот день окончился потрясающим успехом.

Лота не была дворцом – ее строили для охраны границы, а не для развлечения особ королевской крови, – но проводить здесь время было достаточно комфортно. По сравнению с дворцом Эриды в Аскале здешний парадный зал казался крошечным, к тому же в этот вечер в нем собралось слишком много галлийской знати, желавшей перед ней выслужиться. Многие поднимали тосты за королеву, выкрикивали ей свои наилучшие пожелания, а также хвалили ее за храбрость и предприимчивость. Ее страна уже много лет не завоевывала новых территорий. Она изголодалась по победам. Она была готова и с нетерпением ждала начала активных действий, словно лошадь, которая бьет копытом о землю перед воротами. Эрида чувствовала, что может одержать немало побед и что ее страна тоже на это способна.

Ее муж не любил пиры, да и вообще позерство, которого требовали от супруга королевы. Он сидел в тишине, мало ел и мало пил, разговаривал лишь с некоторыми людьми, и то только если у него не было выбора. Этот день не стал исключением. Таристан сидел, опустив взгляд на стоявшую перед ним тарелку с кабаниной.

– Присоединится ли к нам сегодня Ронин? – спросила она, тщательно следя за тем, чтобы ее голос звучал тихо и спокойно. Кониджина всегда отделяло от нее не больше пары стульев, и он часто влезал в их разговоры, пытаясь выведать крупицы информации.

Уголки губ ее мужа хмуро опустились.

– Он придет, когда наступит время, – ответил он. Тень в его глазах загорелась красным. – Когда бы этот момент ни настал.

Эрида придвинулась к нему ближе, прикрыв рот кубком.

– Что-то не так?