Разрывной прилив (ЛП)

  Разогревающий оркестр закончил играть, и толпа зааплодировала и завизжала, когда они ушли со сцены. Потом вышел высокий азиат с микрофоном в руке. Это был Амрит Сандху, ведущий музыкального канала местного телевидения. Толпа взревела, когда он помахал им рукой, затем шум постепенно стих.

  — Намасте всем, — крикнул он.

  — Намасте, — прогремела толпа.

  — Салам, — крикнул он.

  «Салам», — проревели они в ответ.

  И, наконец, «Привет» и ответное «Привет» из толпы.

  — Вы развлекаетесь?

  — Да, — ответила толпа.

  — Ну, теперь тебя ждет угощение дня. Они здесь, сразу после успешного европейского тура, уже забронированы для тура по США и ждут выступления только для вас. Соедините руки. Это… Нут!

  Из толпы раздался громкий ответный рев.

  Tahira смотрела на большой экран рядом с собой, когда группа начала играть тяжелую басовую партию в сопровождении громких настойчивых барабанов. Внезапно из-за кулис на сцену вышла солистка Banditti Kahab в белой кожаной мини-юбке, топая в такт своим высоким блестящим сапогам на высоких каблуках. В ушах у нее были огромные серебряные серьги-кольца, на руках серебряные браслеты, а волосы были зачесаны в блестящую черную гриву.

  На сцену вышли два других нута: один в широких шелковых брюках, обнажающих живот, другой в облегающих трусиках и чем-то вроде лифчика из блесток.

  Они стояли бок о бок перед сценой, махали и улыбались публике. Внезапно группа начала играть вступление к своему хиту, и девушки начали петь. Бандитти помахал толпе, чтобы они присоединились к ней, и шум получился оглушительным.

  Тахира тоже пела и взглянула на Малика, проверяя, не подпевает ли он. Но он не пел; он смотрел на нее. Она улыбнулась, но он не улыбнулся в ответ. Ей снова стало не по себе. В чем дело? Когда песня закончилась и аплодисменты немного стихли, она сказала: «Это было здорово, не так ли?»

  Он не ответил. Перед следующей песней настраивали гитару, и через плечо Малика на экране Тахира видела, как Banditti передвигается по сцене, ожидая, пока группа соберется. Малик сказал: «Слушай, мне пора идти».

  — Что ты имеешь в виду? Она не могла в это поверить.

  Он кивнул. Она сказала: «Значит, тебе это не нравится».

  'Нет нет. Это не так, — сказал он. — Мне просто нужно уйти.

  — Я не знаю, о чем ты говоришь. Почему ты должен уйти?

  Он тонко улыбнулся. «Это не имеет значения. Просто поверь мне.'

  — Но куда ты идешь? Вы никогда не сможете выбраться из этой давки. Когда я увижу тебя снова?'

  Он посмотрел на нее и сказал: «Я не могу этого предсказать. Но я уверен, что мы еще встретимся. Может быть, не в этом мире, но точно в следующем.

  Когда он произнес эти слова, Тахира похолодела с головы до ног. Она смотрела на него с открытым ртом. Теперь на его лице было мечтательное выражение, как будто он уже был где-то в другом месте.

  Она не хотела об этом думать. Вместо этого она сказала: «Почему ты так говоришь? Почему ты не можешь остаться здесь со мной? Вы хотели приехать, — прибавила она обвиняюще.

  Но он не слушал. Малик, казалось, уплывал от нее прямо на глазах. Она была бессильна перезвонить ему.

  Он медленно сказал: — Ты особенная, Тахира. Пожалуйста, всегда помните, что я сказал это. До свидания.' И он протянул руку и слегка коснулся ее щеки, затем повернулся и ушел. Она смотрела, озадаченная, как он направился к воротам.

  Затем Малик внезапно изменил направление, нырнув боком в заднюю часть толпы. На мгновение она потеряла его из виду, а затем увидела оранжевую бейсболку, качающуюся среди возбужденных девочек-подростков. Что он делал?

  А потом она поняла, что он направляется на сцену, и вдруг она поняла. Все это было притворством. Он не изменил своего мнения ни о Нуте, ни о Западе, ни о зле, которое он, казалось, видел во всем, что нравилось Тахире. Он обманул ее, притворившись, что изменился; он использовал ее как прикрытие, чтобы попасть на концерт. Он собирался сделать что-то ужасное.

  Глава 60

  — Мы их потеряли.

  Голос Лэмба раздался по радио как раз в тот момент, когда Фонтана подъехал к черному входу в парк. Проехав этим путем, он сумел избежать наихудшего движения. «Концерт запрещен», — гласила импровизированная табличка на воротах. Пара стюардов с нарукавными повязками направляла претендентов на другую сторону парка.

  Радио затрещало, и снова раздался голос Лэмба: «Обе цели были вместе у входных ворот две минуты назад, но мы потеряли их в толпе».

  'Черт!' — сказал Фонтана, в отчаянии ударяя рукой по рулю.

  — Пошли, — сказала Лиз. «Все ищут их. Пойдем поможем.

  Они оставили машину у подъезда. Фонтана показал свой бейдж стюардам, и один из них открыл ворота, чтобы впустить их. Совместный шум музыки и публики оглушал даже здесь, за сценой. Лиз могла видеть огромную толпу, собравшуюся перед ним, покачивающуюся в такт музыке, когда девушки начали петь. Группа роуди стояла и курила у короткой лестницы, ведущей к задней части сцены. Когда полицейский подошел к ним, махнув рукой, они затушили сигареты в траве.