Разум: от начала до конца. Новый взгляд на эволюцию сознания от ведущего мыслителя современности

Относительная доступность и простота внешней части процесса описания того, что мы видим, – мы знаем, что глаза должны быть открыты, сфокусированы, мы должны приблизиться, и нужен свет, – скрывает от нас полное отсутствие данных (с точки зрения внутреннего взора или самоанализа) о ходе самого процесса. У нас к нему не больше доступа, чем к сложным процессам, которые поддерживают связь между телефонами.

Откуда вы знаете о дереве возле дома?

Ну оно тут растет, я могу его видеть, и оно выглядит в точности как дерево!

А откуда вы знаете, что оно выглядит как дерево?

Ну знаю, и все.

Сравниваете ли вы его с другими вещами, существующими в мире, прежде чем утверждать, что это дерево?

Бессознательно.

На нем висит табличка «дерево»?

Нет, мне не нужна табличка; более того, если бы на нем была табличка, я бы прочел ее, и знал, что это табличка для обозначения предмета, на котором она висит. Я и так знаю, что это дерево.

А теперь вообразите, что вы можете просто растопырить пальцы на ногах, и так узнать нечто потрясающее, что произошло только что в Чикаго. И представьте, что ни капли не удивились, как это вдруг стало возможно.

Как вам удалось это сделать?

Понятия не имею, но это работает, не правда ли? Если я сожму пальцы на ногах, то больше не смогу этого делать, но если снова растопырю, я смогу узнать все, что сейчас происходит в Чикаго. Я просто знаю, что это так.

На что это похоже?

Ну это как видеть и слышать, как будто я смотрю такой телевизор с дистанционным управлением, но все же не совсем точно так. Я просто могу удовлетворять мое «чикагство» без проблем.

Пора остановиться с объяснениями, и на персональном уровне мы можем остановиться здесь, получив весьма примерные сведения о ментальном языке знания и видения, замечания и распознавания и тому подобных умений. Точка зрения от первого лица представляет собой проблему, поскольку она закреплена в нашей картине мира, но не в научной картине, и не может использовать возможности научного образа. Отправляя воображаемого репортера, мы предполагаем, что ответ: «Я знаю, потому что могу видеть» – полностью допустим, однако если мы распространяем то же самое предположение на случай, когда субъект сообщает о воображаемых или вспоминаемых (или воображаемых чикагских пальцевидцах) событиях, мы создаем артефакт. Наш прямой вопрос создает ответы, как в диалогах выше. Наши косвенные вопросы создают идеологии, основанные на этих ответах. Вы можете спросить самого себя, каков ваш субъективный опыт, и проверить, что вы ответите. Вы можете утвердить собственное решение, поверить в него и затем воплощать выводы, которые из него следуют. Вы можете делать это, разговаривая вслух с самим собой, говоря с самим собой про себя, или «просто думать» с самим собой о том, что вы в данный момент испытываете.