Разум убийцы. Как работает мозг тех, кто совершает преступления

Джеймс Джиллиган, нью-йоркский профессор психиатрии и права, утверждает, что унижение может стать мощным мотиватором для дальнейшего насилия. Пытки в Гуантанамо наверняка вернутся нам в виде снятых ИГИЛ[82] садистских видео с обезглавливанием и сожжением, которые оказались мощным инструментом вселения ужаса и привлечения новых террористов.

Подтолкнуло ли публичное унижение заключенных Гуантанамо радикально настроенных мусульман к насилию? Об этом сказал как минимум один террорист, организовывавший проект «Газовые лимузины». Чтобы разобраться, что именно влияет на сознание таких преступников, мы должны не только выяснить причину их обид, но и проникнуть в умы вдохновителей экстремистов.

27

После значительной задержки, пока с тюрьмой велись переговоры о поддержании безопасности, меня попросили побеседовать с заключенным по имени Мустафа Камель Мустафа, также известным как шейх Абу Хамза. Мое первое впечатление о нем сложилось после неоднократного прочтения выдержек из его проповедей, и, держа в голове некоторые высказывания, я направился на встречу с ним в блок строгого режима в тюрьме Белмарш.

Чего я ожидал? Посмотрев на фотографии в газетах (чаще всего встречалось фото, где его рука-крюк обрамляет глаз), я подумал, что мне предстоит провести сложный допрос с неприветливым и непроницаемым террористом-экстремистом. В конце концов, в Великобритании ему предъявили обвинение в подстрекательстве к убийству и расовой ненависти.

У меня ушел как минимум час на то, чтобы пройти многочисленные процедуры и попасть в блок строгого режима.

Меня снова попросили подождать, и я провел еще 15 минут, нервно стуча пальцами в тюрьме внутри тюрьмы, где содержатся самые опасные террористы на земле. Я наблюдал, как крепко сложенный надзиратель шутил с медбратом. Он запел и начал вальсировать с медбратом, который был вдвое меньше его. Это был по-настоящему сюрреалистический момент.

Наконец меня проводили в комнату для допросов.

Хамзы там не было.

Я сидел в одиночестве и, признаться, немного волновался перед встречей с ним. Моя задача заключалась не в том, чтобы оценить его виновность в совершении террористических актов, а в том, чтобы просто решить медицинские и психологические проблемы, которые мешали подготовке заключенного к суду. Несмотря на это, я чувствовал знакомый трепет в груди.

Наконец дверь открылась, и надзиратель ввел Хамзу в комнату. На снимках в газетах он всегда был одет в обычное облачение проповедника, но не в тюрьме, конечно. На нем была простая свободная хлопковая рубашка, и на руке больше не было пугающего крюка. Теперь у него были обычные культи.

Он сел, но ничего не говорил, пока надзиратель не ушел и не закрыл за собой дверь.

Хамза оказался полной противоположностью сложного собеседника. Он мягко сказал, как сильно мне благодарен за то, что я нашел время его посетить. Проповедник очень сожалел, что в тюрьме произошла задержка, и заявил, что с удовольствием предложил бы мне чашку чая. Абу Хамза оказался умным и очаровательным человеком. Идеолог был неизменно вежлив и доброжелателен. Мужчина, в конце концов, имел прекрасное образование: он защитил кандидатскую диссертацию по гражданскому строительству и когда-то занимался ремонтом подземного перехода на Кингсвей и Королевской военной академии в Сандхерсте. Он сказал, что выучил Коран наизусть, и немного рассказал о том, как стал проповедником.

Оратор поведал, что лишился обеих кистей во время неудачной попытки обезвреживания бомбы в постсоветском Афганистане. Хотя некоторые люди в этом сомневались, других правдоподобных объяснений не было. В недавно опубликованной статье говорилось, что культи часто воспалялись из-за инфекции костей. Он был слеп на один глаз и болен диабетом и псориазом. Ему также приходилось принимать душ как минимум дважды в день из-за неврологического заболевания, вызывающего повышенное потоотделение.

Во время подготовки к суду нужно было просмотреть множество видеозаписей его проповедей и изучить кипу документов. Он сказал, что считает досмотр полостей тела до и после встречи с адвокатами неприятным и жестоким. Без кистей ему было трудно открывать водопроводный кран в камере. Ему не разрешали носить крюк из-за опасений, что он может использовать его в качестве оружия. Из-за отсутствия рук ему было трудно принимать лекарства и наносить крем на кожу. Крем попадал в глаза и пачкал очки, из-за чего было трудно читать. Сторона защиты пыталась отложить судебное разбирательство с жаркого лета 2005 года на осень, и в итоге судья Олд-Бейли дал на это согласие из медицинских соображений.

Однако практически сразу после этого, 7 июля 2005 года, четыре террориста привели в действие самодельные взрывные устройства в трех поездах лондонского метро и двухэтажном автобусе. В результате погибли 52 жителя Великобритании 18 национальностей и более 700 получили ранения. Эти взрывы подчеркнули суровую реальность столкновения Соединенного Королевства с исламскими террористами, которую никак не изменили последующие действия.