Разум в огне. Месяц моего безумия

Это же просто уловка, чтобы наказать меня за мое отвратительное поведение – с чего это вдруг я выздоровела? Но зачем им меня обманывать? Зачем устраивать такой изощренный спектакль? Никакая это не медсестра. Они наняли актрису!

В приемной осталась только мама – Аллен пошел за машиной, а Стивен, слишком расстроенный моим ужасным поведением по дороге в клинику, звонил своей маме, чтобы та успокоила его и что-нибудь посоветовала. Я увидела маму и широко улыбнулась, показав все тридцать два зуба.

– Что смешного?

– Ах. Ты думала, я ничего не пойму? И кто за этим стоит?

– О чем ты?

– Вы с Алленом все подстроили. Наняли эту женщину. Вы всех здесь наняли! Сказали ей, что говорить. Вы решили наказать меня, да? Что ж, у вас ничего не вышло! Я слишком хорошо соображаю и разгадала вашу уловку!

От ужаса мама открыла рот, но в моем параноидальном бреду это прочиталось как притворное удивление.

13. Будда

В Саммите я все время умоляла, чтобы мне позволили вернуться в мою квартиру. Мне постоянно казалось, что родные за мной следят. И вот в воскресенье, на следующий день после ЭЭГ, устав от бессонных ночей и постоянной необходимости присматривать за мной, вопреки чутью, подсказывавшему, что не стоит этого делать, мама все же согласилась отвезти меня в квартиру на Манхэттене при одном условии: я переночую у отца. Хотя день ото дня я вела себя все хуже, ей все еще было трудно совместить свое прежнее представление обо мне – трудолюбивой, самостоятельной, той, кому можно доверять, – с «новой» мной – непредсказуемой и опасной.

Я тут же согласилась переночевать у папы: я готова была наобещать что угодно, лишь бы мне позволили вернуться в свою квартиру. Как только мы свернули на улицы Адской кухни, я почувствовала себя спокойнее – ведь свобода была так близко. Когда я увидела папу и Жизель – те ждали на крыльце моего дома, то выскочила из машины. Мама с Алленом остались сидеть, но не уезжали, пока мы не вошли в здание.

Как же я была рада снова оказаться дома, в своем безопасном пристанище! Там была моя кошка Дасти, британская голубая, которую я подобрала на улице, – в мое отсутствие за ней ухаживал мой друг Зак. Я обрадовалась, даже увидев свою грязную одежду и черные мусорные пакеты с книгами; беспорядок и мусорный бак с протухшими остатками еды. Дом, милый дом.

– Чем это пахнет? – спросил отец.

Я не убиралась в квартире с его последнего прихода, и лучше, понятное дело, не стало. В мусорке лежали протухшие креветки, оставшиеся еще с того ужина, который готовил Стивен. Без лишних промедлений папа и Жизель взялись за уборку. Они вымыли пол и продезинфицировали каждый квадратный сантиметр моей крошечной квартирки, но я даже не предложила помочь. Я просто ходила кругами, глядя, как они убираются, и притворялась, что подбираю вещи.

– Какая же я грязнуля! – сокрушалась я, торжествующе гладя кошку. – Грязнуля, грязнуля, грязнуля!

Когда они закончили, отец позвал меня, намекая, что пора уходить.

– Не-а, – беспечно протянула я. – Давай я лучше останусь здесь.

– Ни в коем случае.

– А может, встретимся в Бруклине, когда я закончу тут кое-что?

– Нет.

– Никуда я не пойду!

Они с Жизель многозначительно переглянулись, словно заранее готовились к такой реакции. Видимо, мама их предупредила. Жизель собрала тряпки и чистящие средства и пошла вниз, не желая участвовать в скандале, который неминуемо должен был разразиться.

– Брось, Сюзанна. По дороге домой кофе возьмем. Я приготовлю ужин. У нас спокойно и хорошо. Поехали.

– Нет.

– Пожалуйста. Сделай это ради меня, – попросил он.

Но понадобилось еще полчаса уговоров, прежде чем я согласилась уйти из квартиры, прихватив немного чистого белья и одежды. Болезнь как будто ненадолго ослабила свою хватку, позволив прежней рассудительной Сюзанне вернуться. По пути к станции метро на Сорок второй улице мы немного поболтали. Но затишье длилось недолго. Когда мы переходили Девятую авеню, меня снова охватила паранойя.

Ведь папа забрал мои ключи. Теперь мне не вернуться домой! Я его пленница.

– Нет. Нет. Нет! – закричала я, остановившись посреди улицы как вкопанная, как раз когда загорелся зеленый. – Я с вами не пойду. Хочу домой!

Папа схватил меня за плечи и подтолкнул вперед – на нас двинулся поток машин. Я продолжала кричать, а он тем временем поймал такси. Когда такси остановилось у тротуара, он затолкнул меня внутрь, а Жизель села с другой стороны: я оказалась между ними. Видимо, они предвидели очередную попытку к бегству и не хотели ее допустить.

– Меня хотят похитить! Вызовите полицию! Вызовите полицию! Они забирают меня против воли! – крикнула я таксисту ближневосточной наружности. Тот глянул в зеркало заднего вида, но не тронулся с места. – Отпустите меня. Я позову полицейских!