Разушенный мальчик (ЛП)

— Внизу тебя кое-кто ждет, — говорит мистер Форгес. Фрэнсис — это его имя, но папа настаивает, чтобы я называл всех 6 более — уважительными — именами. Мне хочется свернуть мистеру Форгесу шею, как он сейчас смотрит на меня, злорадствуя, но я сжимаю в кулаке ключи от своего BMW и только киваю.

— Хорошо, — говорю я ему, заглядывая в его большой дом. Даже больше, чем мой, хотя мы живем на одной улице.

Я удивляюсь тому факту, что семья Офелии может жить здесь и не знать, что, блядь, происходит.

Незнание — это блаженство.

— Когда ты спустишься туда, Люцифер, — рука Фрэнсиса сжимает мое плечо, и я едва не пошатываюсь под ее тяжестью. Он не маленький человек. Я выше его, но я также худой. Пэмми любит дразнить меня за это.

Я сглатываю желчь, поднимающуюся в горле.

— Смотри, но не трогай. Если тронешь, — он наклоняется ко мне, и мне хочется вырвать ему глотку, — ты поменяешься местами с моим сыном.

Моя кровь стынет в жилах, и я слышу, как мои ботинки цокают по полированному плиточному полу, когда Фрэнсис отпускает меня, и я иду через вход, к первой двери справа.

Я поворачиваюсь к ней, вижу клавиатуру рядом с дверью, но Фрэнсис говорит: — Иди, она не заперта, — и я поворачиваю ручку, темнота встречает меня.

Тишина и запах чего-то нечистого.

Стиснув зубы, я спускаюсь по лестнице.

На ступеньки падает свет из дверного проема наверху, и я ничего не могу разобрать.

Но потом я слышу что-то похожее на хныканье.

Слово.

— Нет. Н-нет.

По моей коже ползут мурашки. Голос хриплый, а слова почти неразборчивы. Я продолжаю идти, оглядываюсь через плечо и вижу Фрэнсиса, стоящего в дверном проеме, на его лице странная улыбка.

Дурной запах, похожий на запах мочи, еще сильнее обжигает меня в холоде подвала.

Я поднимаюсь на нижнюю ступеньку.

Мольба становится все громче.

Страх покрывает мой язык, заражая мой разум. Что это за дерьмо?

Я продолжаю идти, сворачивая направо, потому что шум доносится оттуда, и хотя я не хочу его видеть, я не могу перестать двигаться к нему.

Клетка.

В свете наверху лестницы, который Фрэнсис не загораживает, я вижу… клетку. Как… для собаки.

Но в нем сидит мальчик, смутно знакомый, и я понимаю, что это… клетка.

Мальчик заперт в подвале.

Мое сердце так сильно колотится в груди, что я даже не могу дышать. Я застываю на мгновение, когда он смотрит на меня ясными зелеными глазами. Самые зеленые, которые я когда-либо, блядь, видел на ком-либо, когда-либо. Он такой… худой. Худее, чем я.

И… голый.

Мой желудок вздрагивает.