Разведчик Линицкий

Для госпиталей нужно было подобрать необходимое число врачей, медицинских сестер, санитаров, сотрудников всех служб. Их нужно было подготовить и обучить в условиях военного времени. Госпиталям в период формирования нужно было 1237 врачей, а на начало июля 1942 года было только 1043 человека. Медиков не хватало в связи с тем, что часть госпиталей во втором полугодии 1942 года уходила на запад вслед за фронтом. Поэтому и не было ничего удивительного в том, что Линицкий оказался в Саратове, в Н-ском окружном госпитале. Ему сразу же выделили квартиру недалеко от госпиталя, которую он обживал вместе с женой и маленькой дочерью. Правда, ночевать чаще приходилось прямо в госпитале, лишь изредка вырываясь домой. Его назначили начальником 5-го отделения госпиталя, где лечились тяжелобольные солдаты и офицеры.

Леониду Леонидовичу быстро удалось наладить в отделении не только жесткую дисциплину среди медперсонала, но и уважительное отношение друг к другу и к больным. Последние и вовсе должны были чувствовать к себе материнскую заботу. Медицинские сестры отделения (Берстенева, Субботина, Шимеева, Мурская) проводили у изголовья больных бессонные ночи, делая все возможное, чтобы облегчить их страдания, помочь осилить недуг. Зато с каким удовольствием они читали приходящие с фронта письма от их бывших пациентов: «Дорогие сестрицы! Не знаю, как благодарить вас и врачей, так много сделавших, чтобы помочь мне навсегда избавиться от болезни. Я здоров и скоро вместе с моими товарищами отправляюсь на фронт. Большое спасибо всем вам!» – написал боец Михаил Скопцов.

Совсем молодой боец Евгений Кириллов, прикованный к постели тяжелым недугом, угасал у всех на глазах. Врачи не прекращали борьбы со смертью. Сам Леонид Леонидович ежедневно осматривал его, а ординатор Валентина Галямина по-матерински ухаживала за ним. И смерть отступила – как потом все радовались, когда Кириллов заразительно смеялся, читая веселую книгу или играя в волейбол.

Линицкий добился того, что за девять месяцев 1943 года в его отделении не было ни одного смертного случая, за что руководство госпиталя в шутку называло 5-е отделение «гвардейским».

Впрочем, руководство контрразведки не забыло про Линицкого. В начале 1944 года в Москве решили, что пора использовать Леонида Леонидовича там, где он и начинал свою разведывательную деятельность – в Югославии, где в то время в самом разгаре была партизанская борьба с фашистскими оккупантами, которую возглавлял секретарь компартии Югославии, ставший позднее маршалом Народно-освободительной армии Югославии Йосип Броз-Тито. Линицкого стали непосредственно готовить к заброске в тыл врага.

После специальной подготовки в июне 1944 года Леонид Леонидович был выброшен с парашютом на югославскую территорию для координации действий с коммунистическим движением Сопротивления. Накануне отправки в тыл противника Линицкий подчеркивал в рапорте на имя руководства разведки: «В отношении даваемых мне заданий хочу предупредить начальство, что с моей стороны оно не услышит отказа даже в том случае, если задание будет связано с неминуемой гибелью. С моей стороны могут быть те или иные возражения, та или иная борьба мнений, но там, где кончается обсуждение и начинается боевой приказ, – отказа не будет. Порукой в этом собственная моя жизненная философия, дело, которому я служу беззаветно.

…Имел случай испытать себя под пытками в условиях фашистского застенка и убедиться в том, что в состоянии через пытки пронести незапятнанными честь и достоинство гражданина и глубоко убежденного большевика».

И снова в Югославии

1.

Во время Второй мировой войны в Югославии ситуация была, пожалуй, наиболее сложной после Советского Союза. Во-первых, двойная оккупация – Италией и Германией. Во-вторых, королевство было разделено на несколько частей: в Хорватии и, частично, в Боснии, Словении и Сербии было создано так называемое Независимое государство Хорватия, фашистское по своей идеологии, во главе которого встал близкий приятель итальянского дуче Муссолини Анте Павелич, несколько раз встречавшийся и с Адольфом Гитлером, в котором тон задавали усташи, если проводить какие-то аналогии, то, пожалуй, можно их назвать хорватскими эсэсовцами; в Сербии, частично в той же Боснии и Словении заправляли четники, во главе которых стоял сторонник эмигрировавшего в Лондон 17-летнего Петра II из династии Карагеоргиевичей и его правительства Драже Михайлович. Наконец, и в силу вышесказанного, ситуацию в Югославии можно охарактеризовать как одновременно и гражданскую, и народно-освободительную войну.

В начале 1941 года Гитлер, собираясь напасть на Грецию, хотел обеспечить вермахту надежный тыл и заставил регента югославского короля Павла примкнуть к «оси» Берлин – Рим – Токио. Правда, Павел выторговал у фюрера обещание, что Югославия не будет участвовать в этой войне, а после поражения Греции ей достанется город Салоники.