Разведчики

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 мая 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм младшему сержанту Бочарову Ивану Кирилловичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 6441).

После войны был демобилизован. Вернулся на Северный Кавказ, жил в городе Орджоникидзе (Владикавказ). Ушел из жизни 15 марта 1991 года. Похоронен во Владикавказе на Аллее Славы.

Еще по 61-й Армии за бои на плацдарме в районе Хоэнвутцена с 17 на 18 апреля звания ГСС были удостоены:

Дрожжин Михаил Петрович, 1915 г.р., командир отделения 37-го гвардейского стрелкового полка 12-я гвардейской СД, гвардии сержант.

Гайфуллин Абдрахман Зайнуллович, 1908 г. р, командир пулеметной роты 37-го гвардейского стрелкового полка 12-й гвардейской СД, гвардии лейтенант (награжден посмертно). – (Прим. С.С.)

Как Вы узнали, что Вас представили к Герою?

Потом уж сказали: «Вас с Бочаровым представили». А я как раз на губе сидел. Ко мне пристал политрук Мартьянов: «Прими взвод, прими взвод». Я говорю: «Зачем мне нужно это? Останусь помкомвзвода». – «Прими, а не то я тебе дам десять суток». – «Давайте». Вот он мне десять суток – хрясь. С меня пилотку, ремни сняли, и на губу – под это дело землянку приспособили. И главное, с моего же взвода меня и охраняют. Так бы все ничего, но зачем-то к нам в бригаду приехал генерал, начальник разведки армии. Говорит: «Мне бы надо с Гузановым поговорить, встретиться». – «Так он там, в землянке на губе». – «А за что?» – Политруку и крыть нечем. «Сейчас же выпустить!» А я уж там третий день сидел. Отлежался, отдохнул. Когда стало скучно, я такой номер отколол. В 12 часов караул сменился, я Сашке говорю: «Слушай, ты иди, отдохни, а я постою. А то засиделся». Стою, смотрю – идет разводящий, Потапов Мишка. В землянку кричу: «Саня, вставай!» А тот разоспался – самый сон. Миша подходит: «А часовой-то где?» – «Вот, я». – и Сашка выходит с землянки. – «Кто кого охраняет?» Мне смешно: «Ты давай никому ни слова! Хорошо?» Долго никто ничего не знал. Потом ротный вызывает и говорит: «Расскажи-ка своему товарищу, часовой, как ты стоял на посту и охранял сам себя». Говорю: «Да я уже и забыл, товарищ капитан». – «Я сейчас тебе напомню». Ну, война кончалась, все прошло гладко.

Гузанов Г.И. с сестрой. 30 августа 1946 г.

Когда Вам вручили Героя?

Уже после войны. Прямо в Германии. Построили всю бригаду. Зачитали приказ.

Как-то отношение людей изменилось к Вам?

Да нет вроде.

После Одера запомнились какие-то бои?

Еще были стычки. Кроме Одера у меня были еще две реки: Жиздра и Березина. На лодках их форсировали… В 44-м в поиск почти вообще не ходили. Уже не требовалось. Раньше попробуй, возьми его, тут сами идут с белой тряпкой: «Где сборный пункт?» Откуда мы знаем, где сборный пункт: «Идите прямо». Партиями идут уже. На палке белая тряпка – капитуляция. В Польше под Лодзью без особых усилий взяли обер-лейтенанта. Мы вчетвером шли, и вдруг кто-то кричит: «Вот, немец идет». Залегли в кустики, и когда сравнялся с нами, мы навалились на него. Он что-то особо и не сопротивлялся. А на Одере, когда наши части перешли в наступление, мы нашли двух раненых немцев. Они уже и ходить-то не могли. Им по палке сам лично вырезал…

Мне показалось, Вы лично не испытывали ненависти к противнику…

Да не особо… Вот ребята с западных областей: украинцы, белорусы рассказывали, что семья погибла, что всех повесили, расстреляли: жену, детишек… Они, бывало, пленных под горячую руку пускали в расход. У них, понятное дело, злобы было больше, чем у меня. Конечно, и мне тяжко пришлось, когда друзей убивали. Вместе ходили в разведку, вместе спали, ели…

Трофеи в Германии?

Не знаю, слышали вы про приказ Жукова: «Форсируешь Одер, немца не тронь!»