Разведчики

Они минировали тропы – ставили на них «растяжки». Несколько раз, когда натыкались на их группы, происходил встречный бой. Сплошной линии фронта не было. У них свое задание, у нас свое. Они выходили прямо к Гаврово, стреляли и воровали наших солдатиков. Весь Гавровский лес был ими заминирован. Один раз (уже под командованием Стаценко) в тумане мы напоролись на немцев. Утром такая тишина – ни выстрела, ни движения. Хорошо, Зинин услышал треск сучьев. Он, кстати, чуткий такой (из кадровых военных) был. Всех остановил, к командиру повернулся: «Командир, точно слышу, кто-то «шарится» там. А у нас только два автомата».

Постояли. Напряжение растет. Точно – хруст! Приближается к нам. Стаценко жестами указывает Славе идти направо, мне, Серову и Размашкину остаться в центре, сам с Зининым смещается влево. Снова ожидание. Тут начинаются странные вещи. Из тумана прорисовываются кусты, причем возникает ощущение, что они движутся на нас! Хруст и звуки движения уже слышны отчетливо. Немцы сделали что-то вроде шпалеры из прутьев и тащили ее на руках за какой-то надобностью. Мы спокойно подпустили их поближе и забросали гранатами, с флангов добавили им из автоматов. Там, конечно, шум, вой и гам. Со стороны Стаценко по нам вдруг начинает сечь длинными очередями «МГ», режет над головой ветки и прижимает нас к земле. Потом неожиданно захлебывается, раздается чей-то дикий вопль и через некоторое время «МГ» снова безостановочно стучит, словно швейная машинка. Каким-то чутьем мы понимаем, что теперь он бьет по немцам! После боя Стаценко рассказал, что оказался буквально в трех шагах от пулеметчика. Когда немец поприжал нас, командир рванулся к нему, и тот, увидев нож, заорал от ужаса. Стаценко заколол его и лег за пулемет. В это время Слава Иванов уже «оприходовал» второй «МГ»… Немцы, не сопротивляясь, отходят.

Мы собираем трофеи и бежим! За спиной слышим разрывы – немцы оперативно вызвали поддержку артиллерии.

Четко помню трофеи: два пулемета «МГ», три автомата и сумка гранат. Мне потом подарили вырезку из газеты со статьей «Шесть против сорока». Немцев никто, конечно, не считал, но вот нас было точно шесть человек.

Разрешали немецким оружием пользоваться?

А как же. Из немецких пулеметов стреляли по самолетам.

Сбили кого?

Сбитых самолетов не было.

Как Вам немецкие автоматы?

Так ведь они только для ближнего боя, и всё. Был такой занятный случай, когда мы шли к железной дороге. Неожиданно посреди бела дня из-за насыпи на два наших взвода выскочил одиночный немец и дал очередь от бедра. Несколько пуль ударили кому-то в грудь по навесной траектории и упали вниз как горох. Получается, что пули были на излете. Немцы, кстати, ставили через две обычных одну разрывную.

Вышло интервью, где немец заявляет, что им запрещали использовать разрывные пули и эти пули использовали только русские.

Ерунда. Они понапишут теперь. Брешет он. Вот химию в боеприпасах они точно не применяли, поскольку боялись ответных мер.

Куда делся Докукин?

Ушел на повышение. Ему дали батальон. В 43-м побежал встречать взятого разведкой «языка» и напоролся на мину. Будучи в звании полковника, умер в 1953 году от полученных во время войны ран.

Расскажите про подрыв склада боеприпасов.

Ребята нащупали артиллерийский склад в Гавровском лесу возле шоссе. Докукин с разрешения штаба дивизии поднял наш взвод и двух саперов под командованием Стаценко. Аккуратно подошли, наблюдаем. Охраны нет! Решили не ждать.

В вещмешках принесли мины ЯМ-5. (Мина ЯМ-5 – буквально Я(щик) М(ина)! Мина, изготовление которой не требовало больших затрат времени, дефицитных материалов, квалифицированных специалистов и сложных взрывателей. На сегодняшний день не сохранилось ни образца, ни чертежей данной мины. Эта модификация выпускалась с конца 1941 по 1944 год, была снята с вооружения по причине появления более совершенных мин. – Прим. С.С.) Хорошо помню, как мы со Славой открывали деревянные ящики и потрошили ножами уложенные в них мешочки с порохом. Саперы в это время делали свои дела, а мы ждали команду зажечь порох. Вдруг слышим свист идущего от ручья к складу человека. Дальше все происходит быстро. Докукин хладнокровно прицеливается и дает с автомата длинную очередь по немцам, сам лично все проверяет, а затем поджигает порох.

– Отход!