Разведчики

В 42-м голодали страшно. Я уже говорил тебе, что мы собирали мороженую картошку. Отравился я ей один раз. Отец писал, как солдаты ели траву и умирали от несварения желудка. Медики вскрывали умерших непонятно от чего солдат, а у них полный живот зеленой травы.

Как оцениваете подготовку и преподавателей?

На отлично. Великолепный преподавательский состав. Предполагался ускоренный курс обучения, во время которого нужно было быстро напичкать курсантов всем, чем только возможно. Кое-что даже пригодилось.

Беседа II. Курская дуга

Сорок свежеиспеченных лейтенантов прибыло в 40-й полк 11-й гвардейской дивизии. Прибыли новые командиры взводов!

Мы шли из полка в штаб батальона. Помнится, нас было трое: я – минометчик, командир пулеметного взвода и пехотный лейтенант. Над головой прогудел снаряд и разорвался позади нас. Осколками мне разорвало оба сапога с внутренней стороны, располосовало портянки. А меня самого подняло и шлепнуло башкой об мороженую землю.

Как поутихло, ребята подошли, перевернули меня. Картина маслом! Лицо в крови, нос всмятку, из ушей течет, глаза заплыли.

– По-моему, он готов.

Тут я крякнул. На большее был тогда не способен.

– Смотри-ка, живой.

Срезали с меня сапог, перевязали.

– Ну чего? Вместо батальона пойдешь в медсанбат.

Потихонечку встал, поковылял. Поскольку сапог был испорчен, намотали мне еще одну портянку. Вроде ничего. Кое-как добрел.

В санбате наложили скобки. Потом как-то все срослось, чтобы поправить перегородку, в нос вставили прищепку для сушки белья. Недели с две я повалялся в медсанбате, снова потопал в батальон. Докладываю комбату:

– Лейтенант Коротков прибыл для дальнейшего прохождения службы.

– Вот так ничего себе! А сапог-то где у тебя?

– Мы к вам шли, да вот попали под обстрел. Ребята срезали сапог.

– Ну вот, не успел повоевать, и уже ранение.

– Что делать? Тут не выбирают.

Комбат полистал два листа моего личного дела. Там, помнится, было написано, что я хорошо ориентируюсь на местности и могу наносить данные на планшет.

– Будешь у меня ПНШ.

– Это как?

– Помощник начальника штаба. Будем передавать участок другому батальону. Нанесешь мне на карту всю обстановку.

– Так точно.

Я все осмотрел, запомнил в мельчайших деталях, словно сфотографировал. Память, как видишь, у меня хорошая. Все наметил, как положено. Начертил ему систему ведения огня и схему проволочных заграждений. Где не прокопаны ходы сообщения, указал красным карандашом – прокопать. А весна только началась – грунт мороженый. Командиры рот вскинулись на меня:

– Ты какого хрена тут делаешь?

– По приказанию комбата.

– Черт бы тебя побрал. Сейчас начнет нас дергать.

Так и получилось. Комбат стал вызывать их по одному и снимать стружку за невыполнение приказа.

До моего прибытия полк наступал, как результат – вся нейтральная полоса завалена убитыми. Мне было приказано взять по паре человек с каждой роты и вместе с ними собрать мертвых, а затем захоронить их.

Начали ползать за ними потихоньку. На втором трупе грянул взрыв! Немцы-черти заминировали!

Ладно. Стали зацеплять трупы крюком и стаскивать для проверки. Поработал я там и обратился к комбату: «Товарищ майор, может, хватит с меня? Мне с раненой ногой тяжеловато такими делами заниматься».

Комбат был очень доволен схемой. Поблагодарил меня за нее. На тот момент было свободно место командира третьего минометного взвода. Туда он меня и назначил. Командиром минометной роты был лейтенант с интересной фамилией Забавный. Он мне, кстати, потом помог с сапогами. Началась обычная фронтовая жизнь. Мы стреляли по немцам – они стреляли по нам.

Вспоминается один случай с минометной плитой. Один из взводов потерял опорную плиту от миномета. Как получилось? Немцы накрыли огнем минометную позицию. Засыпало плиту и убило человека из расчета, который таскал эту железяку. Те, кто остался в живых, вывернули ствол и сменили позицию. Ствол отделяется посредством поворота на 90 градусов. Потом просто дергаешь на себя, и все. Там же быстро все дела надо делать. Ствол схватили, а плиту оставили.

В это время возле станции Хотынец выгрузилось целое танковое соединение немцев. Между нами было красивое гречневое поле. Греча тогда цвела вовсю. Так вот они прямо с платформ на эту гречу выгрузились. Все это на наших глазах! Расстояние до них примерно 800 метров. Шесть рядов танков! И эта армада пошла на нас. А у нас даже мин нет. 12 минометов стоят на позициях – мин нет! Забавный укатил на резервный КП, Ореховский ушел искать мины и пропал. За ним ушел Ткаченко. Остался я один. Принимаю решение – отход к КП. Отошли. Тут же бежит командир полка – майор Чернышев.

– Стоять. Отдам под суд. Ни шагу назад. Занимай круговую оборону вокруг моего штаба.

– У нас мин нет.

– Вашу мать.

Тут, как нельзя кстати, являются Ореховский и Ткаченко с минами.

В то время комдив, наблюдавший за боем, вызвал два дивизиона «Катюш». Они встали прямо за КП дивизии и дали залп прямой наводкой по всей этой грече с танками. Все поле тут же утонуло в огне.