Разведчики специального назначения. Из жизни 24-й бригады спецназа ГРУ

Ближе к полудню выполнение учебных стрельб закончилось, были выставлены оценки, а затем началось самое интересное. Дело в том, что боеприпасов выделялось в достатке, и после занятий оставалось достаточно много патронов. Процедура возвращения на склад остатков была сложной. Проще израсходовать, составить единственный акт, и на этом всё заканчивалось.

Пустые жестяные коробки выставлялись на расстоянии метров сто или сто пятьдесят, и начиналась пальба. Очередями не по два патрона, а кому как удобнее. Большинство боеприпасов доставалось офицерам и старослужащим, но перепадало и молодым бойцам. Как ни странно, но свободное и умелое владение стрелковым оружием достигалось именно в ходе этого, казалось бы, неупорядоченного процесса. Мороз сразу переставал чувствоваться, все мгновенно отогревались, азарт точной стрельбы овладевал всеми.

Не могу сказать за все подразделения специального назначения ГРУ, но в 24-й бригаде боевая подготовка как бы делилась на две части. Формальную, в ходе которой прививались навыки и умения, направленные на успешную сдачу проверки, причём не всегда легальные. Другая часть учёбы основывалась на опыте Великой Отечественной, а затем и афганской войны. Именно она, передаваемая вне программы офицерами, не раз побывавшими в горячих точках и локальных войнах, была самой необходимой и эффективной для выполнения боевых задач и выживания в бою.

Учебные стрельбы были хороши ещё тем, что после мороза и пронизывающего ветра во второй половине дня гарантировали тихое и спокойное занятие в относительно тёплом помещении – чистку оружия.

В часть пришли аккурат к приёму пищи. Ответственный лейтенант Месяцев повёл подразделение сразу к столовой. «Запе-вай!» – скомандовал он, и бойцы дружно затянули извращенную с подачи одного из выпускников 9-й роты РВДУ популярную строевую песню: «…летят над полем пули, а хули пули, коль падают снаряды?»

Командиры групп метнулись в сторону дома. Командиры рот и комбат уже давно были там.

Александр Фёдорович Козуб был молодым ротным, молодым комбатом, молодым слушателем академии. Он и умер молодым в 2011 году, перешагнув только пятидесятилетний рубеж.

Глава 8

Служба шла своим чередом. Снег растаял, и суровая забайкальская природа вдруг проснулась за одну ночь, осыпав пожухлые склоны сопок ярким фиолетовым цветом. Багульник – всегда неприметный, колючий кустарник – лишь на короткое время преображался, напоминая всему живому о приходе весны. Дни, похожие один на другой, как песчинки в песочных часах, пересыпались из настоящего в прошлое, незаметно увеличивая холмик прошедшей жизни. У каждого из обитателей 23-й площадки был свой отсчёт времени. Для некоторых он внезапно обрывался.

Прапорщик Кучеревский, исполняя обязанности помощника дежурного по части, готовился к сдаче наряда. Оставалось только подогнать к офицерскому дому прицеп для мусора. Тяжёлый «Урал» с натужным рёвом сделал разворот и остановился на склоне напротив второго подъезда. Если бы это был ГАЗ-66, то прицеп встал бы параллельно дому, и беды бы не случилось, но «Урал» – машина большая, и ему не хватило место для полного поворота. Прапорщик выскочил из кабины и пошёл отцеплять телегу. Ему на помощь поспешил дневальный по парку. Вместе они вынули петлю и, чуть повернув в сторону, бросили тяжёлое дышло на землю. В это время прицеп покатился вперёд. Солдат выскочить успел, а прапорщик остался стоять. Он был занят тем, что закрывал фаркоп. На окрик бойца Кучеревский отреагировать не успел. Его расплющило между рамой многотонного прицепа и фаркопом автомобиля. Прапорщик умер мгновенно. Всё это произошло на глазах у всего дома и жены Кучеревского, наблюдавшей с балкона за действиями мужа. Это была первая потеря бригады. Металлический гроб запаивали в котельной. Тогда я впервые узнал, что такое «груз-200», или «двухсотый». Цифра двести обозначала примерный вес погибшего вместе с цинковым гробом, обшитым досками, которая указывалась в сопроводительных накладных.

Не секрет, что Забайкальский военный округ являлся, пожалуй, самым тяжёлым по жизни и бытовым условиям. В борьбе за выживание дисциплина снижалась, и как следствие – большое количество происшествий, катастроф и преступлений. Небоевые потери были очень высоки. Одна только Даурская мотострелковая дивизия потеряла за год около двадцати человек. За это она получила ироническое прозвище «чапаевская», от термина ЧП.

Каждую пятницу на общем офицерском совещании нам зачитывали секретные приказы о преступлениях и происшествиях, связанных с гибелью военнослужащих. В той же Даурской дивизии во время уборки территории несколько бойцов нашли снаряд от ЗСУ «Шилка». Молодые бойцы не придумали ничего лучшего, как бросить его в костёр, чтобы посмотреть, что будет. Результат – семь трупов. Или во время загрузки танков на железнодорожные платформы старослужащие «поручили» это сделать молодому механику-водителю, а сами улеглись здесь же подремать рядком на насыпи. Уж где был при этом офицерский состав, я не знаю, но танк опрокинулся прямиком на спящих солдат.