Разведка и другие тайные службы древнего Рима и его противников

Сведения эти были крайне важны, но этого было мало, для того чтобы Марцелл мог начать штурм. «Подступиться к этому месту было невозможно: его охраняли. Приходилось ждать счастливого случая» [Т. Liv., XXV, 23, 13]. Римляне терпеливо ждали, и очень скоро случай представился, причём опять-таки благодаря данным, полученным разведкой. «Какой-то перебежчик сообщил: наступает праздник Дианы[97], который справляют три дня; в осаждённом городе недостаёт то того, то другого, но вино льётся рекой, и Эпикид предоставил его и велел городским старейшинам раздавать его по трибам. Узнав об этом, Марцелл поговорил с несколькими военными трибунами; для смелой и трудной попытки выбрали подходящих людей — центурионов и солдат, лестницы приготовили и спрятали; солдатам велели поесть и отдохнуть: выйдут они ночью. Выбрали время, когда люди, целый день евшие и пившие, спали непробудным сном. Солдатам одного манипула велено было взять лестницы. Около тысячи человек, идя гуськом, тихо подошли к указанному месту, без суеты и шума передовые взобрались на стену, за ними пошли другие…» [Т. Liv., XXV, 23, 14–17].

Сиракузян, охранявших этот участкок стены, римляне застали врасплох, к тому же крепко выпившими, и легко перебили. Затем римляне взломали ворота Гексапила — близлежащего квартала Сиракуз, и в город, уже не таясь, ворвались ждавшие своего часа легионы. В городе началась паника, и большая часть Сиракуз была легко захвачена.

Но даже такой крупный успех ещё не означал полной победы. Захватить остров в центре сиракузской гавани, а также Ахрадину и Эвриал — две главнейших и наиболее укреплённых цитаделей Сиракуз римлянам не удалось. «Ворота и стены Ахрадины охраняли перебежчики, которым нечего было терять при заключении мира; они никому не позволяли ни подходить к стенам, ни заговаривать с кем бы то ни было» [Т. Liv., XXV, 25, 1]. После неудачной попытки захватить Ахрадину с ходу Марцелл отступил от неё и осадил другую сиракузскую цитадель, Эвриал. Взять её штурмом было крайне затруднительно. Но там, где нельзя было действовать силой, Марцелл действовал хитростью. Отправив к командовавшему обороной Эв-риала Филодему верного человека из числа воевавших на стороне римлян сиракузян, Марцелл убедил Филодема сдать цитадель в обмен на право беспрепятственно выйти из города.

Однако и второй успех, достигнутый не столько благодаря силе, сколько благодаря умелым тайным переговорам, тоже не помог взять город. Сира-кузяне сохраняли контроль над значительной частью города, а на помощь им устремились все имевшиеся на Сицилии карфагенские и сиракузские войска во главе с Гимильконом и Гиппократом. Под стенами Сиракуз собралась столь большая армия, что если бы римляне не сумели ранее захватить Эвриал, сиракузяне и пунийцы вполне могли бы нанести им сокрушительное поражение. Но теперь римляне имели возможность укрыться за сиракузскими стенами. Ещё больше это помогло римлянам, когда осенью внезапно началась эпидемия чумы. Болезнь поражала и римлян, и карфагенян, но римляне, укрывшиеся за стенами города и жившие в домах в сравнительно комфортных условиях, страдали от болезни гораздо меньше, чем их противники, стоявшие в полевом лагере. В итоге чума сделала то, чего, возможно, не удалось бы достичь в бою не решавшейся вступить в генеральное сражение римской армии. «Карфагенянам приюта нигде не было: погибли все до единого, погибли и Гимилькон с Гиппократом» [Т. Liv., XXV, 26, 14]. Уцелевшие остатки карфагено-сиракузской армии отошли и укрепились в двух небольших городишках неподалёку от Сиракуз, но были способны теперь лишь на отвлекающие действия.