Разведка и другие тайные службы древнего Рима и его противников

В день прибытия Ганнибала «в гавани стояло несколько финикийских грузовых кораблей с товарами. Когда он сошёл с корабля, все сбежались его приветствовать; любопытствующим он велел сказать, что отряжен посланником в Тир[134]. Его, однако, взяло опасение, как бы ночью какой-нибудь из этих кораблей не снялся с якоря и в Тапсе или Гадрумете не стало бы известно, что Ганнибала видели на Керкине. Тогда он приказал готовить жертвоприношение и велел пригласить корабельщиков и купцов, а паруса с реями снять, чтобы на берегу устроить для пирующих тень, — ведь лето было в самом разгаре. Пир в тот день дан был со всем великолепием, какое дозволяли средства и время, — он был многолюдным, пили много и до глубокой ночи. Улучив момент, чтобы не быть замеченным кем-нибудь в гавани, Ганнибал вывел корабль в море» [Т. Liv., XXXIII, 48, 3–7]. Возможно, среди собравшихся на Керкине и не было недругов, которые могли, заподозрив бегство, его преследовать, но Ганнибал, устроив пир, перестраховался и исключил неожиданности. «Остальные пробудились ото сна лишь на другой день в тяжёлом похмелье. Было уже поздно, да к тому же несколько часов они потеряли, возвращая оснастку на корабли, размещая и прилаживая её» [Т. Liv., XXXIII, 48, 8].

Даже если бы за Ганнибалом и послали погоню, догнать его было бы теперь весьма непросто. Но погони не было. Бегство было организовано столь умело, что в Карфагене вообще не знали, что произошло. «Перед домом Ганнибала собралось множество людей, привыкших его посещать. Когда стало известно, что хозяина дома нет, на форуме собралась толпа людей, разыскивавших главу государства. Одни предполагали, что он бежал, как то и было на самом деле, другие — что он убит из-за происков римлян, и это особенно возмущало толпу. На лицах людей выражались самые несходные чувства, как и бывает, когда государство расколото разногласиями, а граждане сочувствуют кто одной стороне, кто другой. Наконец пришла весть, что Ганнибала видели в Керкине» [Т. Liv., XXXIII, 48, 9—11].

Римские послы на заседании карфагенского сената — Совета 104-х обвинили Ганнибала в том, что тот подталкивал ранее к войне с Римом македонского царя Филиппа, ведёт направленные против Рима переговоры с се-левкидским царём Антиохом и этолийским союзом, а вдобавок ко всему ещё и замышляет мятеж в самом Карфагене. Изложив эти обвинения, римские послы потребовали немедленной выдачи Ганнибала. Карфагенские сенаторы тут же согласились, заявив, «что сделают всё, что бы ни сочли правильным римляне» [Т. Liv., XXXIII, 49, 3]. Но было уже поздно. «Ганнибал же, — как сообщает Тит Ливий, — благополучно добрался до Тира — там, у основателей Карфагена, он был принят как прославленный соотечественник, со всеми возможными почестями» [Т. Liv., XXXIII, 49, 5].

На этот раз Ганнибал покинул свой Карфаген уже навсегда. В борьбе с Римом ему уже не удастся достигнуть таких блистательных успехов, как прежде, но ещё несколько лет он как мог досаждал своему извечному врагу.

Второй побег Ганнибала