Разведка и другие тайные службы древнего Рима и его противников

Ещё больше махинаций было с птицегаданиями. С каждым полководцем следовало несколько клеток с курами, и специально отвечавшие за уход и кормление птиц пулларии докладывали командующему о том, как ведут себя куры, дабы полководец мог по поведению птиц распознать волю богов и решить, следует ли ему вступать в сражение или уклониться от боя. Боевой дух солдат, безусловно, повышался, когда они были уверены, что вступают в бой по воле богов и священные птицы предвещают им удачу, но сами полководцы больше верили себе, чем курам. Если полководец хотел уклониться от боя, кур перед ауспициями предварительно кормили и любой солдат мог увидеть, что куры не хотят есть и, следовательно, полководец уклоняется от битвы по воле богов. В случае же, если полководец хотел вступить в сражение, кур долго не кормили и они жадно набрасывались на корм, показывая, что боги обещают войску победу. Иногда в птицегаданиях случались накладки, но когда полководец считал, что следует вступать в сражение, никакие неблагоприятные предзнаменования не могли удержать его от этого решения. Так, в частности, произошло и в 293 г. до н. э., когда во время войны с самнитами консул Луций Папирий Курсор, узнав от перебежчиков о брожении в самнитских войсках и договорившись о совместных действиях со вторым консулом, своим товарищем Спурием Карвилием, собрался дать битву самнитам. «В третью ночную стражу, уже получив от товарища (т. е. от консула Спурия Корвилия) послание, Папирий молча поднялся с ложа и послал пуллария совершить птицегадание. В лагере народ всякого звания был охвачен жаждою битвы, высшие и низшие равно рвались в бой, и вождю видно было нетерпение его воинов, а воинам — нетерпение вождя. Общее это нетерпение передалось даже тем, кто вершил птицегадания, ибо пулларий, хотя куры у него не клевали, дерзнул солгать о ходе гаданий и сообщил консулу, будто они клюют в три припрыжки» [Т. Liv., X, 40, 2–4]. Консул тут же поспешил объявить войскам, что птицегадания на редкость удачны и боги благоволят делу римлян, после чего начал строить легионы для сражения. Но когда его армия уже вышла на поле боя, «между пулла-риями начался спор о птицегаданиях на этот день, а спор услышали римские всадники и, решив, что этого нельзя так оставить, донесли о сомнительных гаданиях племяннику консула» [Т. Liv., X, 40, 9]. Тот же, в свою очередь, поспешил известить об этом консула.

Ничуть не смутившись, Луций Папирий Курсор ответил племяннику так, чтобы слышали и остальные воины: «Доблести твоей и усердию слава и хвала! Что ж до того, кто был при гадании, то если он солгал хоть малость, на него самого падёт божье наказание; мне, однако, было сказано, что куры клевали в три припрыжки, а такое гадание для римского народа и войска исключительно благоприятно» [Т. Liv., X, 40, 11], после чего велел начать сражение, а не в меру болтливых пуллариев приказал поставить в самый первый ряд. Причём, когда в самом начале боя вражеское копьё поразило того пуллария, который доложил об успешных птицегаданиях, консул вместо того чтобы засомневаться в успехе, изрёк: «Сами боги участвуют в битве: кто виновен, тот и поплатился жизнью» [Т. Liv., X, 40, 13].

В итоге солдаты шли в бой в твёрдой уверенности, что им покровительствуют боги, и битва была выиграна, а у вновь назначенных пуллариев уже не возникало охоты спорить о том, как клюют куры. Куры после этого обычно клевали именно так, как нужно было консулу.