Разведка и другие тайные службы древнего Рима и его противников

Всё произошло так, как и спланировал римский главнокомандующий. Лелий и Масинисса подошли к лагерю Сифака бесшумно. После того как Масинисса, прекрасно знавший местность, расставил своих людей, перекрыв выходы и отрезав находившимся в лагере пути бегства, нападавшие так умело осуществили поджог, что никто поначалу даже не понял, что лагерь подвергся нападению: «никто не подумал, что это поджог; люди, не взяв оружия, разбежались тушить огонь и наткнулись на вооружённых врагов» [Т. Liv., XXX, 5, 8]. Началось избиение: «многие прямо в постелях, полусонные, были застигнуты пламенем; многие бросились бежать очертя голову и в давке были затоптаны в узких воротах лагеря» [Т. Liv., XXX, 5, 10].

Так же успешно действовал и сам Сципион, незаметно подошедший с основными силами своей армии к лагерю карфагенян. «Зарево над нумидий-ским лагерем первыми из карфагенян увидели караульные, а затем и другие воины, разбуженные ночной тревогой; они тоже решили, что у нумидийцев пожар возник сам собой. Никто не понял, в чём дело, не догадался, что доносящийся крик поднят убиваемыми и ранеными, а не просто перепуганными среди ночи. Карфагеняне, совсем не думая о врагах, выбегали без оружия из своего лагеря — из всех ворот, какие кому были ближе. Они несли с собой только то, что могло понадобиться для борьбы с огнём. Тут-то они и натыкались на римское войско. Их всех перебили — не только из ненависти к врагу, но чтобы не осталось никого, кто известил бы своих» [Т. Liv., XXX, 5, 1–4]. Первыми побежали на помощь соседям наиболее лучшие и энергичные карфагенские воины и именно они, безоружные, полегли под мечами бросившихся на них римлян. Расправившись с теми из карфагенян, кто выбежал из лагеря, спеша помочь в тушении пожара нумидийцам, солдаты Сципиона ворвались через неохраняемые ворота в лагерь и начали крушить всё вокруг, поджигая со всех сторон палатки и деревянные строения. Теперь уже оба враждебных римлянам лагеря превратились в пылающие костры. Как пишет об этих же событиях Полибий, «всё пространство, занятое карфагенянами и нумидянами, полно было стонов, бессвязных криков, смятения, неистового шума; в то же время всюду свирепствовал огонь и носилось море пламени. Разом со всею неожиданностью обрушились многие бедствия, из коих каждое, само по себе, способно было бы преисполнить ужасом душу человека. Ни один из смертных не мог бы и вообразить себе ничего подобного тому, что происходило в это время', до такой степени бедствие было ужаснее всех известных раньше» [Polib., XIV, 5, 12–14].

Командовавший карфагенянами Гасдрубал, царь Сифак и небольшая часть воинов сумели прорваться, но это была крохотная часть огромной, превосходившей по численности римскую, карфагенско-нумидийской армии — всего около пятисот всадников и две тысячи пехотинцев. Римляне почти не понесли потерь, в то же время среди карфагенян и нумидийцев, по словам Тита Ливия, «перебито было и погибло в огне около сорока тысяч человек, пленено больше пяти тысяч, в том числе много знатных карфагенян, одиннадцать сенаторов; знамён было захвачено сто семьдесят четыре; ну мидийских коней больше двух тысяч семисот, слонов шесть, а погибло и сгорело восемь. Огромное количество оружия Сципион сжёг, посвятив Вулкану[258]» [Т. Liv., XXX, 6, 1–4].