Разведка. «Иван» наоборот: взаимодействие спецслужб Москвы и Лондона в 1942—1944 гг.

Иными словами, поначалу «Михаил Белов» из группы «Оранж» подходил под знаменитое описание России, вышедшее из-под пера сэра Уинстона Черчилля: «Россия – это загадка, завернутая в тайну и помещенная внутрь головоломки»…

«Антон Марсов»

Из документов SOE в Национальных архивах в Лондоне следует, что из Британии на континент этот член группы «Оранж» собирался под псевдонимом «Antoine Martin». Согласитесь, эти французские имя и фамилия созвучны с русским «Антоном Марсовым» из его советского паспорта. А их французский флёр, в свою очередь, напоминает о следующей характеристике, данной в SOE: он был, «возможно, испанец, но хорошо владеющий французским и имеющий родственников во Франции».

Однако ни то ни другое имя не встречаются ни в личных делах в РГАСПИ (в том числе, в списке испанцев, направленных в партшколу, из которой «выросло» Кушнаренково[936]), ни в СВР (по их собственному утверждению).

Сделаем первое предварительное предположение: возможно, речь идёт о настолько успешной операции, что реальные личности её участников было решено оставить нераскрытыми по сей день? Если так, то понятно, почему в Службе внешней разведки говорят об отсутствии у них данных на таких людей.

Но это предположение, похоже, надо перечеркнуть. Из одного биографического сборника, опубликованного с благословения СВР, известно следующее: после войны советским разведчикам-«нелегалам» Михаилу и Галине Фёдоровым, «Сепу» и «Жанне», в Центре поставили задачу «розыска в европейских странах агентов внешней разведки, связь с которыми была потеряна». При этом особо оговаривалось, что «в первую очередь это касалось Испании и Португалии»[937]. Из одного этого можно сделать выводы: либо в войну с этим заданием не справились члены группы «Оранж», либо именно с ними и была потеряна связь. В любом случае, успешной такую операцию не назовешь. И это, по идее, заставляло отбросить кандидатуры и «Марсова», и «Белова» как людей, для этого расследования совершенно бесперспективных. Тем не менее, как ни странно это звучит, два с половиной человека, отметившиеся в публичном поле под собственными именами (что несвойственно «нелегалам»), вполне могут быть тем участником операции «Оранж», кого британцы знали как «Ивана Русакова».

«Иван Русаков». Он же Артуро Кабо Мартин?

Ещё автор первой научной монографии о схеме «Ледоруб» Донал О’Салливан предположил в «Иване Русакове» коминтерновца Артуро Кабо Мартина[938] (в некоторых документах – «Марина», без «т»; такая испанская фамилия также существует). Разберём эту версию, ибо в РГАСПИ есть личное дело на фигуру с таким именем. Например, из документов Коминтерна выясняется, что перед Великой Отечественной войной этот человек проживал в Москве по престижному адресу: ул. Горького, 36, комната 378[939]. Почему его разместили в самом центре советской столицы (откуда рукой подать до штаб-квартиры Коминтерна и до Лубянки)? Значит, он был ценным кадром? Похоже. Кстати, интересная деталь: потомки «совиспанцев» уверяли нас, что на всех их предков без исключения имеются дела в фонде Красного Креста в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ). Но обратившись туда, мы получили ответ, что дела на Артуро там не обнаружено. Значит, он являлся особенно ценным кадром? Заглянем в «глубины» его биографии – во времена, когда он жил на Пиренейском полуострове. О них как раз известно из дела в РГАСПИ.