Разведка. «Иван» наоборот: взаимодействие спецслужб Москвы и Лондона в 1942—1944 гг.

В фонде «Коминтерн» в РГАСПИ есть активист Французской коммунистической партии (ФКП) Rousselet Jean. Очень похоже! На русском – Русселе Жан[969]. Объективно говоря, материалы его личного дела весьма скудны: невозможно понять, какое у этого человека происхождение и откуда он вообще взялся на горизонте международного коммунистического и рабочего движения. Однако в этих материалах есть данные о том, что он подал заявление о возвращении в ФКП. Оказывается, в 1929 г. он был исключен из французской компартии за свою «солидарность с Андрес» и «признаёт свою политическую ошибку»[970]. Наверное, знатоки микроэпизодов в истории ФКП знают, что это была за интрига. Но внимание привлекает другое. Незадолго до описываемых событий, в 1927 г., из ФКП вышел ещё один её активист – тот, кто недавно в официальной «Истории российской внешней разведки» проходил как «Густав»[971], но в ком в нашей первой книге об операции «Ледоруб» мы, благодаря архивистам СВР, увидели «Генри» / «Кулакова» / Мариуса Онеля[972].

Напомним, что он, позже награждённый орденом Боевого Красного Знамени за участие в ликвидации руководителя белогвардейского генерала-эмигранта Кутепова, был «в 1927 году […] завербован в Париже Серебрянским (“Яша”) и по его указанию отошёл от партии»[973] (курсив наш. – Авт.).

Вот и «наш» «Jean Roussel»… Может, его повторное вступление в ФКП связано с тем, что он тоже начинал работать на советскую разведку?

Привлекает внимание и то, что человек, из солидарности с которым он исключён из французской компартии, назван испанским именем «Андрес» (француз был бы «Андрэ»). А мы ведь здесь говорим именно об испанцах.

Было ли его имя «Jean Roussel» выдано «Ивану Русакову» как своего рода «ширма», или это и есть тот самый человек? К сожалению, на основе имеющихся материалов нельзя однозначно ответить на этот вопрос: в РГАСПИ нет фотографии Русселе, с которой мы могли бы сравнить карточку «Русакова» из TNA в Лондоне или Артуро Кабо Мартина в том же РГАСПИ.

Будущий агент советской разведки Мариус Онель (стоит в центре) держит знамя на пикнике в Сенарском лесу в 1924 г. – в те времена, когда он был просто коммунистом, а не разведчиком

Впрочем, в этом же архиве имеется не менее интересное личное дело. Дело человека, которого так и звали: «Иван Русаков».

«Иван» наоборот

«Иван Русаков» в РГАСПИ – это псевдоним, присвоенный в Советском Союзе выходцу из Испании Хуану Руису[974]. «Иван» – русский эквивалент испанского имени «Хуан», а фамилия «Русаков» звучит как русифицированная «Руис». Вот он – «Иван» наоборот, которого мы и вынесли в название данной книги. Этот «Иван» / Хуан – пилот испанской республиканской авиации. Точнее, курсант авиашколы в городе Кировабаде (ныне Гянджа) тогдашней Азербайджанской ССР.

Мемориал в Гяндже

Через школу в Кировабаде прошли четыре набора испанских лётчиков-республиканцев. Их отправляли в СССР, чтобы они спешно освоили поставлявшиеся Республике советские самолеты. В Испании эти машины называли ласковыми именами «Катюшка» и «Моска» (созвучно с «Москва», но, на самом деле, это значит «муха» или «мошка»). В реальности это, соответственно, бомбардировщик Туполева АНТ-40 и истребитель Поликарпова И-16.

Обучение проводилось действительно спешно. Оттого и среди курсантов, и среди инструкторов было много жертв.