Разведка. «Иван» наоборот: взаимодействие спецслужб Москвы и Лондона в 1942—1944 гг.

На первый взгляд, на этот вопрос есть ответ, не предполагающий всенепременного выезда Хуана в Западную Европу во время войны. На допросе он признался, что состоял в переписке с проживавшей во французском городе Альби (департамент Тарн) родной тётей Анной Бельмонтэ, которая передавала письма: ему – от остававшихся в Испании его матери и брата, а им – от него[1017]. Правда, на период войны связь с тётей была потеряна. Но это не мешало ей прислать ему купюру после войны. Кстати, именно от тётки уже в мирное время Хуан получил, как это названо в советской документации, «гарантийное удостоверение на обеспечение работой во Франции»[1018]. На основании этого письма от работодателя консульство Франции в Москве выписало ему французский проездной документ, и Хуан ещё не смог конвертировать его в советскую выездную визу, из-за чего и стал соавтором «письма трёхсот испанцев», за которым последовал арест. Но уж если он получал от тётки письма с документами, то почему ей было не вложить в одно из таких писем и купюру? Всё так. И… Опять не так! Его пребывание в годы Великой Отечественной войны под Сочи, Поти и Краснодаром подтверждается наличием у него медали «За оборону Кавказа» (в следственном деле МГБ даже указан её номер – 025855)[1019]. Ещё в деле наличествует справка (действительная по 5 мая 1944 г.) из НКГБ Крымской АССР о том, что Хуан находится там на службе[1020]. При обыске у него из наград обнаружены только медали («За Победу над Германией» и «Партизану Отечественной войны» II степени). Пусть будет так. Но почему же во время допроса и в прошениях из лагеря Хрущёву и Булганину он пишет и о своих орденах?![1021] Сказалось слабое знание русского языка (испанское слово «награда» звучит как «condecoración», что несколько созвучно русскому «орден»)? Или были ещё какие-то подвиги / операции, отмеченные именно орденами, просто говорить о них Хуан не мог, находясь, например, под подпиской о неразглашении сведений по линии разведки, служа в которой он мог и сам привезти из-за границы французскую купюру образца 1941 г.? Кстати, и с медалями его всё не так просто.

Загадочная медаль

Ещё одно открытие мы сделали в картотеке ГАРФ по правительственным наградам. Там о партизанской медали Хуана… нет ни слова. Зато он числится среди тех, кому была вручена медаль… «За оборону Москвы».

Статут этой медали прописан весьма чётко. Ею награждались те, кто защищал советскую столицу в период с 22 июля 1941 г. по 25 января 1942 года.

Медаль «За оборону Москвы»[1022]

Однако в означенный отрезок времени Хуан, по идее, должен был находиться где-то между Ростовом-на-Дону и Северной Осетией! А, оказывается, воевал под Москвой?! Тогда, может, и всё остальное (Кавказ, Крым, Белоруссия) – лишь ширма? Может, он всё-таки был участником операции «Оранж» и всё-таки сам привёз ту самую купюру?! Но когда он мог успеть в Англию и Францию?!

Стоит заметить, что противоречия в отношении хронологии событий есть и показаниях Хуана, записанных следователем. То Хуан говорил, что работал на руднике в Северной Осетии (где мы не нашли никаких его следов) до осени 1943 г.[1023], то утверждал, что числился в войсках НКГБ уже с августа того года. В любом случае, это не позволяло ему оказаться в Британии в те дни, когда прибытие группы «Оранж» зафиксировали в SOE (то есть летом 1943 г.). Но к моменту парашютирования группы «Оранж» (середина сентября 1943 г.) он, по идее, «успевал»: ведь в Крым Хуан «отправляет» сам себя лишь в январе 1944 г. И, наконец, главное. До сих пор мы судили о его внешности по довоенной фотографии в берете, присланной из Испании. Но в Москве обнаружились и другие его фото, снятые уже после войны. Для начала – та, что была приклеена к проездному документу, выписанному на его имя в московском консульстве Французской Республики.

Здесь, с усами, он трудноузнаваем. Однако же фотография скреплена печатью французского консульства. Известные своей скрупулёзностью французские госслужащие брали на себя ответственность за его передвижение через «железный занавес» и прочие европейские границы. Следовательно, они должны были удостовериться в его истинной личности и внешности. Да и приобщивший к делу эту карточку следователь МГБ не усомнился в том, что на ней изображён тот, кого он допрашивал. Значит, после войны Хуан выглядел именно так.

Более того, во время допроса в МГБ ему задали вопрос о том, почему на одном из фото, обнаруженных у него дома, он облачён в иностранную военную форму. Хуан отвечал, что сыграл турка в кинофильме «Нахимов». Так и есть! В архиве киноконцерна «Мосфильм» мы обнаружили кадр из того фильма. Хуан – слева.

Кадр их художественного фильма «Адмирал Нахимов», реж. В. Пудовкин. Производство к/с «Мосфильм», 1946 г.

Но если приглядеться к его ещё и тюремной фотографии…

Другой человек?