Разведотряд

– Тут добровольческий бронедивизион стоял уже в последние дни, в октябре 20-го, – подтвердил догадку Новика старик и выделил толстым ногтем фигуру, стоящую в центре. – Вот он мне и показал этот самый ход, в разгар всей этой суматохи с отступлением Врангеля, эвакуацией…

– Кто? – поднялся вслед за стариком и Новик.

– Штабс-капитан Казанцев.

– Казанцев? – удивлённо переспросил Саша и, не дойдя до стены, повернул назад, взять с трюмо керосинку.

Двумя руками опираясь на набалдашник трости, на желтоватом то ли от старости, то ли от неверного света снимке, стоял крупный рослый мужчина лет сорока в клетчатом английском костюме, но с полосатым охотнорядским жилетом и аксельбантом брегета через изрядный живот.

– Из мануфактурщиков… – пояснил Зелимхан, перехватив удивлённо-скептический взгляд лейтенанта. – Но только по разгулу да куражу, а так… Настоящий офицер был, будто из кадетского корпуса. Я-то уж различаю… – Он понизил голос, словно всё ещё опасаясь, как бы его уважительный тон не вменили ему в неблагонадежность: – Собирался отстреливаться до последнего патрона, лёжа на диване… – и, заметив скептический прищур Новика, пояснил: – Раненный был под Перекопом, нога гнила, а резать не захотел, да и бежать тоже. Он вообще не хотел из России бежать. Сказал: я – русский офицер и приказал диван напротив дверей поставить, и ломберный столик рядом для патронов… – развёл руками старик.

– И что, лежал и отстреливался? – с сомнением нахмурился Саша.

– Нет… – усмехнулся Зелимхан, возвращаясь к валику диванной подушки. – Горячка у него была, «антонов огонь». Когда красные ворвались, он уже без сознания был… как чувствовал. Поэтому и попросил меня жену свою и дочь вывести из усадьбы заранее по подземному ходу, чтобы их не обидели… Большие беспорядки тогда были, все бежали, можно сказать, через голову друг друга лезли, глотки грызли. Очень красных боялись, особенно Махно…

– Махно? – подал удивлённый голос Колька Царь из своего тёмного угла.

– Ну, Фрунзе, вообще-то, больше… – не слишком развеял его простительное для воспитанника советской школы недоумение Зелимхан.

– А чего?

– Погоди… – перебил его Саша, отмахнувшись. – А что с этим Казанцевым стало?

– Не знаю точно… – пожал плечами Зелимхан, подливая чай в пиалы. – Слышал, всех инженеров, механиков и шоферов, которых удалось поймать, отправили к Фрунзе. И будто бы многие перешли на сторону Советской власти, стали, как это, военспецами…

– Ну, вот. А ты говоришь, боялись… – проворчал Колька.

– Нет, конечно, не все из страха, – как странновато согласился старик. – Думаю, Василий Палыч – точно не из страха…

– Так ты знал? – повернулся к нему Новик, отведя лампу от фотографий.

– Что Маша – дочь Казанцева? – покосился на него Зелимхан. – Конечно. Я её узнал… – он невесело усмехнулся. – И это мало меня обрадовало, поверь мне, особенно, когда мой Хафиз стал ходить к ней то с халвой, то с арбузом… Чуяло старое сердце. По-моему, она и тогда, до войны ещё, пряталась…

Несколько минут в садовом домике царило молчание. Наконец Саша вернулся к столику и перевернул пиалу, давая понять, что им пора. Вот только осталось уточнить:

– А что, Зелимхан, давно построили этот ход, не знаешь? В том смысле, цел он ещё или нет, вдруг осыпался? И куда всё-таки ведёт?

Старик немного помолчал, закатив глаза и будто суммируя в уме всё, что ему известно. И принялся загибать пальцы левой, не занятой пиалой руки:

– Кто построил – одному Аллаху известно. Рассказывал здешний сторож, что и сам предводитель пензенский о нём не знал. Будто бы его не то подрядчик, не то архитектор прорыл, втайне от заказчика, чтобы ходить к его жене… Но я видел ту жену… – скептически хмыкнул Зелимхан. – Так что это уж точно сказки. Ход и сейчас цел. По нему мой племянник ко мне сюда ходил, до последнего… – старик вновь болезненно поморщился, словно зацепил старую ссадину, и забормотал что-то под нос, поминая попеременно Аллаха с антиподом его, врагом человеческим.

– К тебе ходил? – неохотно потревожил его Новик. – Разве подземный ход не ведёт прямо в дом?

– Ведёт… – встряхнулся Зелимхан. – Конечно, ведёт. Прямо в кабинет предводителя. Но по дороге есть ещё один выход, в саду, как раз под той беседкой… – Он кивнул в сторону ротонды, белевшей на фоне группового снимка. – Я же показывал…

– А чей это сейчас кабинет, случайно не знаешь? – спросил Саша, спросил между прочим, без особой надежды на ответ.

Тем не менее…

– Это не простой офицер… – задумчиво прищурился Зелимхан на огонёк керосинки. – Я тут много видел разведчиков, но он не похож на тех, кто прыгает с парашютом или сидит в штабе. Он похож на тех наших чекистов, что работали за границей. Аристократ. Невоенный какой-то…

– Вот как?.. – усмехнулся Саша. – А ты наблюдательный, Зелимхан.

– У меня ещё и уши есть! – фыркнул старик. – Не только глаза. Его зовут Карл. Карл-Йозеф Бреннер, а вот звания его, извини, Саши-джан, я выговорить не смогу – лай один, а по-собачьи я не понимаю…

Глава 5 Очень заинтересованное лицо

База 2-го партизанского района