Разведывательная деятельность офицеров российского Генерального штаба на восточных окраинах империи во второй половине XIX века (по воспоминаниям генерала Л. К. Артамонова)

Хотя специально сведений о г. Мешеде не собирал, но, покидая этот город, быть может, навсегда, считаю необходимым высказать свое личное впечатление лишь о том, что я видел. Мешед имеет 12 000 домов с большими садами. Цент тяжести всей жизни этого города – колоссальное старинное и тщательно поддерживаемое сооружение – гробница Имам-Резы, святого человека, почитаемого всеми шиитским миром. Мечта всякого шиита – хотя один раз в жизни побывать у этой гробницы и поклониться святому. Духовенство при гробнице является могущественнейшей религиозной организацией в стране и фактически очень богатой, благодаря владению огромными вакуфными[181]имениями и теми непрерывными приношениями и вкладами, какие поступают сюда от живых паломников или от уже умерших, оставляющих свое имущество или большие суммы гробнице Имам-Резы. Царствующий шах считает непременным своим долгом исполнить обязанности обычного паломника, посещая Хоросан, а в самой гробнице в простой одежде и без обуви, подметает веником пол у саркофага святого Имам-Резы, испрашивая усердно его к себе благоволение, жертвуя, конечно, крупные суммы и имущество местному духовному управлению. Я лично видел восторг богомольцев, караван которых я нагнал, когда мы поднялись на небольшой перевал (место «первого саляма»), откуда впервые открылся вид на город Мешед со сверкающей позолоченной головою купола над гробницей Имам-Ризы.

Этот фанатический восторг совершенно равносилен такому же восторгу, какой христиане, глубоко верующие, испытывали при виде Иерусалима с гробницей храма Воскресения Христова.

Жизнь массы населения в г. Мешеде поэтому регулируется этим фанатическим тоном почитания Имам-Резы. Конечно, совсем не так настроено духовенство, управляющее мечетью и всем имуществом гробницы Имам-Резы, но оно умело ведет себя с паломниками, имея на них огромное влияние. Во всяком потребном случае оно может быстро поднять массу и настроить ее так, как это им будет нужно и выгодно. Доступ для осмотра гробницы Имам-Резы строго воспрещен всем немусульманам, и этот запрет строго соблюдается.

В самом городе Мешеде считается от 500 до 600 домов еврейских и до 100 христианских, в том числе консульства, торговые конторы, купечество разных национальностей. Отношение постоянное населения к христианам и европейцам вообще спокойное, но прорывается иногда резко, напр., в случае попытки английской табачной компании ввести акциз на табак и проч.; но это редко. Думаю, в случае войны с Персией какого-либо европейского государства мусульманское духовенство может легко нафанатизировать массы народа против европейцев.

Как город и местность, потребляющая хлеб, а не производящая, город Мешед в случае войны с Персией должен быть оставлен в стороне от всех военных операций и даже вне коммуникационной линии и отнюдь не заниматься войсками наступающего, так как ему придется кормить все население города. По существу, город никакого военного значения не имеет и, предоставленный самому себе с гробницей и паломниками, лишит возможности духовенство волновать и разжигать фанатизм массы. Особенно это важно при нашем столкновении с Англией и Афганистаном и вынужденном направлении операционной линии через Северный Хоросан.

Проезжая теперь по городу Мешеду, видя грязь улиц, скученность домов азиатского типа в два и даже три этажа, переполненные донельзя и разнообразного типа и племени азиатским людом, базары с открытыми и покрывающимися пылью и мухами съестными припасами, отсутствие всякого надзора в санитарном отношении, я представлял себе ясно, каким источником заразных эпидемий может стать это скопище людей, собирающихся со всех концов шиитского мира сюда со всеми своими скорбями, но и болезнями. Глядя же на полуразрушенные стены города и полузасыпанный ров, думаю, что едва ли найдется такой вождь, который решился бы защищаться в этом растрескавшемся глиняном горшке даже против полевой артиллерии.

Но как религиозный центр для твердо и фанатично верующей массы шиитов это святыня, с которой надо обращаться самым осторожным и доброжелательным образом, чтобы не возбудить их к себе острой и жгучей ненависти не только в Персии, но и среди своих русскоподданных и достаточно многочисленных шиитов.

О своем движении я, конечно, еще из Мешеда осведомил свое начальство по телеграфу, а кроме того, с консульской почтой отправил все сработанное мною за истекшее время.

Выжидали подхода наших черводаров с вьюками, задержанных сарбазами, сборщиками дорожной пошлины, которые предъявили черводарам непомерные требования. Выручили от сарбазов-грабителей свои вьюки только при помощи плетей. Это первое грабительское покушение за все время экспедиции. Сарбазов не кормят, отпускают за деньги на вольные заработки, и они их придумывают, как смогут.

Наш ген. консул П.М. Власов, вполне одобряя направление, избранное мною для возвращения в Закаспийскую область, дал мне своего консульского гуляма (Мешеди Ахмед Исса-хан-о-глы), который оказался очень заботливым, улаживая успешно все дела для успешного ночлега.