Разведывательная служба Третьего рейха. Секретные операции нацистской внешней разведки

Если бы нам выделялось достаточное количество самолетов, у нас была бы возможность наносить очень тяжелые удары по русской промышленности. Подготовительные планы для таких действий были составлены, и мы провели испытания снаряда «Фау-1», доставленного до района цели дальним бомбардировщиком с так называемым «пилотом-самоубийцей», который должен был направить его прямо на цель. Многие такие пилоты уже ожидали своей очереди на выполнение такой миссии. Их удары должны были быть нанесены по промышленным комбинатам в Куйбышевском, Челябинском и Магнитогорском районах и Донецкому бассейну.

Эти промышленные центры были выбраны с помощью опытных специалистов, которые тщательно проанализировали характер производства на каждом предприятии и его местонахождение. Удары были нацелены главным образом на центральные электростанции, трансформаторные станции и доменные печи. Однако все эти хорошо продуманные планы сорвались из-за недостатка средств ВВС. Мы смогли совершить лишь небольшие налеты, в результате которых были взорваны несколько трансформаторов высокого напряжения, важные электрические опоры и т. д. Но это, разумеется, были всего лишь булавочные уколы, которые не возымели реального действия, за исключением того, что связали определенные силы НКВД. Это никак не повлияло на численность русских армий на передовой.

Другие планы включали выброску с парашютами батальонов специально обученных русских под командованием балтийских немцев из СС в нескольких больших и изолированных русских трудовых лагерях. Они должны были подавить сопротивление охраны и освободить заключенных, численность которых в некоторых случаях доходила до двадцати или более тысяч человек, а затем помочь им добраться до населенных районов. Помимо того что для русских была бы потеряна трудовая армия, это оказало бы на население сильное пропагандистское воздействие.

Подготовка к одной из таких акций дошла до того, что мы установили контакт с заключенными одного такого трудового лагеря. Однако наши ВВС нас снова подвели. Они, разумеется, были готовы, но им помешали нехватка материалов и задержки в программе авиастроительства. Позднее мы использовали людей, которые были обучены выполнять задания в тылу русских войск, где они сумели организовать возвращение серьезно раненных солдат и даже небольших групп военнослужащих, оказавшихся в изоляции.

Ценную психологическую поддержку нам тайно оказывала так называемая армия Власова, на знамени которой было написано «Русская освободительная армия». Существовало секретное соглашение между нами и генералом Власовым, дезертировавшим из русской армии, и его штабом, которое давало ему право создать свою собственную разведку в Советском Союзе при условии, что любая полученная им информация становилась бы доступной и мне. Такая форма сотрудничества мне прекрасно подходила. Конечно, теперь наши русские коллеги руководствовались совершенно другими идеями, когда они воевали за свою свободу и новую Россию, и в этом им не препятствовали никакие вмешательства Германии.

Отказ Гитлера и Гиммлера признавать генерала Власова до самого конца и использовать его солдат до этого момента был главной ошибкой, в основе которой лежали высокомерная решимость не давать автономии даже самой маленькой группе населения и огромный страх того, что Власов, возможно, не до конца искренен и может открыть важный сектор фронта для прорыва русских. Был также еще и страх организованного сопротивления в Германии, так как ввиду такого огромного количества иностранной рабочей силы, особенно миллионов советских русских, работавших в рейхе, такая возможность не должна была быть оставлена без внимания. Эта ситуация была излюбленным коньком Мюллера. Он указывал на нее как на растущую опасность, которая лишает его возможности гарантировать спокойствие на промышленных предприятиях. Сомнения в надежности Власова на самом деле никак не влияли на это, так как имелись широкие возможности использовать его армию на таком участке фронта, где к ней могли быть приданы немецкие подразделения в качестве меры предосторожности от его измены.

А по вопросу о том, кто может претендовать на роль начальства над ним и его армией, возник неприятный конфликт, над которым Власов, наверное, посмеялся. В какой-то момент на это право претендовали сухопутные войска, потом министерство восточных оккупированных территорий Розенберга, Гиммлер, и, наконец, как бы удивительно это ни казалось, с таким притязанием выступил Риббентроп. Лучше всего было бы посадить всех этих господ на казацких коней и послать их в бой во главе армии Власова. Это решило бы проблему раз и навсегда.

После психологической и идеологической подготовки добровольцев началась их практическая подготовка, в которой особое внимание уделялось их обучению работе на радиопередатчике. Ввиду их большого числа и нехватки обучающего персонала обучение приходилось проводить с привлечением военной дисциплины, а так как все добровольцы должны были все время носить клички, то происходила большая путаница.