Разведывательная служба Третьего рейха. Секретные операции нацистской внешней разведки

Через полтора года первое устройство было готово. Оно было замаскировано под коробку сигар и обладало приблизительно таким же весом, а под слоем настоящих сигар был скрыт механизм, который с таким же успехом мог бы быть замаскирован под коробку шоколадных конфет или небольшой чемоданчик. На передней части аппарата имелись наборный диск, как у телефона, и три кнопки. Чтобы работать на нем, нужно было просто подключить его к обычной электрической розетке, нажать первую кнопку и набрать сообщение (зашифрованное) точно так же, как если бы вы набирали номер телефона. После этого сообщение автоматически передавалось на намагниченную ленту внутри устройства, на которой можно было записать около двух машинописных страниц закодированных слов. По окончании сообщения отправитель должен был нажать вторую кнопку, и загорался «волшебный глаз». Когда его свет достигал максимальной яркости, отправитель знал, что он напрямую излучает на наше приемное устройство где-то в Германии. И тогда, нажав третью кнопку, можно было начать передачу сообщения. Этот аппарат мог передать все содержание ленты за три пятых секунды. Быстрота передачи делала невозможным установление местонахождения передатчика с помощью радиопеленгатора. Единственным неудобством для неподготовленного отправителя было то, что для работы аппарата требовался антенный провод длиной около десяти метров.

Приемные станции в Германии были проинформированы о точном времени передач с этого аппарата, но их оборудование было таким сложным, что я, не будучи специалистом, не могу сообщить о них каких-либо подробностей. Они были огромными, и их оборудование занимало почти три комнаты. Я, бывало, наблюдал, как они искрились, гудели и потрескивали, и поражался тому, что сложные операции осуществлялись за долю секунды, и автоматически расшифрованные сообщения вылетали, как на телетайпе. К сожалению, мы так и не смогли разработать простой метод получения агентом сообщений, так что эта поразительная радиосвязь осталась односторонним средством связи.

Количество оборудования, необходимого моему ведомству в разных странах, едва ли можно себе представить. Массовое использование агентов в одной только России требовало сотен раций в месяц, а их производство нашей и без того перегруженной оборонной промышленностью было сопряжено с огромными трудностями, хотя мне удалось в какой-то степени облегчить ситуацию, организовав производство ламп для них в зарубежных странах.

После 1942 г. я создал специальный отдел, обеспеченный хорошим финансированием, для проведения исследований в области микропленок, невидимых чернил, шифров и дешифровки; и другой отдел — для подделки документов, удостоверяющих личность, резиновых печатей и паспортов.

Любопытный инцидент, связанный с этим, произошел во время моего первого допроса американцами в 1945 г. Офицер, проводивший допрос, все больше и больше раздражался, когда я утверждал, что никогда не был в Америке. Наконец, он выложил передо мной американский паспорт на мое имя, в котором стояли штампы о посадке на судно и высадке с него, штампы санитарных властей, имелись мои отпечатки пальцев и т. д., а также моя вклеенная фотография с должной печатью. Я был изумлен, пока не вспомнил, что этот паспорт подарили мне на мой день рождения в 1943 г. сотрудники нашего технического отдела, и это был первый сделанный ими поддельный паспорт. Сначала американцы отказывались верить, что он поддельный, и настаивали на его подлинности, но многочисленные исследования наконец доказали, что я говорил правду.

Одним из моих помощников был человек, обладавший экстраординарной способностью имитировать любой почерк за несколько минут, да так точно, что обманывались все эксперты-графологи. Когда в 1942 г. в Москве был создан Национальный комитет «Свободная Германия», в Германии были получены письменные заявления генерала фон Зейдлица и других и письма, написанные генералом фон Паулюсом — командующим немецкими армиями в Сталинграде — своей семье. Гитлер хотел узнать, могли ли в Москве подделать почерки этих офицеров. Графологи и психологи единодушно утверждали, что это невозможно. Но их утверждения были опровергнуты, когда мой эксперт написал длинные донесения почерками фон Паулюса, фон Зейдлица и других членов Свободного немецкого комитета. Однако сам Гитлер полагал, что заявления, полученные им из Москвы, были подлинными. Я использовал услуги этого сотрудника в случаях, когда нужно было получить подписи людей, которые на тот момент отсутствовали.