Разведывательная служба Третьего рейха. Секретные операции нацистской внешней разведки

За пару дней я раскинул густую сеть информаторов вокруг резиденции герцога. Мне даже удалось заменить охранников из португальской полиции на своих людей и внедрить информаторов среди слуг, так что через пять дней я знал о каждом инциденте, который происходил в доме, и каждом слове, сказанном за обеденным столом. Мой друг-японец тоже работал в своей тихой, но очень эффективной манере для получения для меня дополнительной информации. Португальское общество стало третьим ее важным источником, и нечаянные замечания и сплетни на различных soirées (званые вечера — фр.) и приемах тоже передавались мне.

Через шесть дней у меня была полная картина: герцог Виндзорский уже не собирался принимать приглашение на охоту; его сильно раздражал постоянный надзор британской разведки; ему не нравилось назначение на Бермудские острова, и он предпочел бы остаться в Европе. Но у него явно не было намерений ехать куда-либо для проживания хоть в нейтральную страну, хоть во вражескую. Согласно полученным мной сообщениям, самое большее, что он когда-либо говорил на эту тему, это однажды в кругу друзей-португальцев, что он скорее останется в какой-нибудь европейской стране, чем поедет на Бермудские острова.

Однако все мои информаторы полагали, что на герцога можно оказать влияние, особенно если появится возможность усилить его и без того уже сильное отвращение к своим охранникам из разведки. Поэтому я устроил так, чтобы высокопоставленный португальский полицейский чин сказал герцогу, что его охрану придется увеличить ввиду полученной ими информации о том, что за герцогом следят — это то ли его собственная разведслужба, то ли вражеская, этого они не могут сказать, но будет лучше подстраховаться. В ту же ночь я подстроил инцидент в саду герцогской виллы: в ее окна были брошены камни, и в результате португальской охраной был проведен интенсивный обыск во всем доме, который вызвал значительный беспорядок. Затем я распустил слухи среди слуг на вилле о том, что за всем этим стоит британская разведка, которая получила приказ сделать пребывание герцога в доме максимально неприятным и тем самым заставить его быть более готовым к отъезду на Бермуды. Четыре дня спустя в дом был доставлен букет с запиской, в которой говорилось: «Берегитесь махинаций британской секретной службы. Португальский друг, который близко к сердцу принимает ваши интересы».

Эти мелочи были, конечно, сравнительно не важными, но они стали объектами обсуждения и вызывали определенные подозрения и неприятные чувства. Во всяком случае, мне пришлось предпринимать какие-то действия, потому что Берлин постоянно требовал донесений об успехах, и эти шаги, несколько драматизированные, служили мне материалом для отчетов. Я даже рассматривал возможность, чтобы мои друзья организовали для меня встречу с герцогом, но возможность того, что из этого получится что-то путное, казалась настолько туманной, что я ничего не стал предпринимать.

Неделю спустя мой приятель-японец предупредил меня, чтобы я был очень осторожен. Он был убежден, что британская разведка что-то заподозрила. Однажды действительно мне показалось, что за мной тенью следуют двое английских агентов. Я попытался всеми возможными способами стряхнуть с себя слежку, внезапно изменяя маршрут движения, пересаживаясь с автобуса в такси и обратно, но я не смог от них отделаться. Наконец после двухчасового преследования мне удалось сделать это: я зашел в церковь Фатимы неподалеку от моего дома и вышел из нее через боковую дверь. (Когда в 1945 г. меня допрашивали люди из британской разведки, я понял, что им в то время ничего не было известно о моих планах, а также о том, что я находился в Португалии.)

Ответы из Берлина на мои донесения становились все холоднее и холоднее. Затем почти через две недели я внезапно получил телеграмму от Риббентропа: «Фюрер приказывает, чтобы немедленно было организовано похищение». Это был неожиданный удар. Так как герцог практически не был благосклонен к нашим планам, его похищение было бы безумием. Но что я мог сделать? Я был уверен, что за этим приказом стоит лишь один Риббентроп. Он совершенно неправильно оценивал ситуацию и, вероятно, искажал мои донесения, чтобы убедить Гитлера санкционировать эту последнюю глупость.