Разведывательная служба Третьего рейха. Секретные операции нацистской внешней разведки

Наши агенты, наблюдавшие за домом В., сообщили, что в тот же вечер Ютта явилась ровно в семь часов и ушла через пятнадцать минут. В. никуда не выходил в тот вечер. Однако в два часа ночи к нему прибыл один из его помощников из посольства Югославии и также ушел через пятнадцать минут. Из этого мы сделали вывод, что В. в тот вечер написал очередной отчет в Белград, а помощник приходил, чтобы отвезти его в посольство. Так оно и оказалось, так как через четыре дня мы получили подтверждение из Белграда в форме копии самого последнего донесения В., которое снова содержало информацию чрезвычайной важности. Теперь в нашей работе наметился некоторый успех. Неужели прекрасная Ютта поставляет ему информацию? Вероятно. А также чиновник из министерства военно-воздушных сил и две дамы из высшего общества. Мы решили понаблюдать за этими двумя женщинами более пристально.

Одна из них была сестрой немецкого генерала, изящная женщина с независимым положением и средствами к существованию. Круг ее знакомых составляли в основном промышленники и высокопоставленные офицеры вермахта. Она часто посещала самые лучшие рестораны и бары и имела круг поклонников, с которыми играла по вечерам в бридж. Расследование ее финансов показало, что она легко могла позволить себе вести такую жизнь. Она не делала попыток скрыть свою дружбу с В.; и ни она, ни ее друзья ничего особенно в ней не видели.

Вторая женщина была женой ведущего инженера — человека с хорошей репутацией и в гражданском обществе, и в военных кругах. Их брак не был счастливым. Муж жил только работой и считал, что, обеспечивая жене роскошную жизнь, которую она практически требовала, он делает все, чего она от него хочет. Он был вполне доволен тем, что имеет законную красавицу жену, и любил показываться вместе с ней на людях, но, хотя в обществе они вели себя как обычная супружеская пара, жили они, скорее, как брат с сестрой. Очевидно, оба были вполне довольны этим, и муж, по-видимому, не возражал против близкой дружбы своей жены с В.

Эти факты были основой для типичного случая «шпионажа в обществе». Две женщины, вероятно, не понимали, что поставляют В. важную информацию. Самым простым способом заблокировать эти источники информации было бы запретить этим женщинам общаться с В. Разумеется, если бы оказалось, что имеет место сознательное предательство, тогда против них пришлось бы возбудить судебное дело. Но я был совершенно уверен, что это не так. Проблема состояла в том, что если бы такие меры были приняты, то В. насторожился бы и понял, что мы знаем о его деятельности. Тогда его нужно было бы объявлять persona non grata и отдавать ему распоряжение покинуть Германию за два-три дня.

Я решил пока не предпринимать такого шага. Я не верил, что мы узнали обо всех источниках информации В. — как он мог писать такие точные донесения просто на основе данных своих информаторов? Я был уверен, что должно быть что-то еще, и поэтому медлил делать шаг, который мог помешать нам раскрыть другие источники данных. Однако мой главный помощник побуждал меня действовать немедленно. Он сказал, что в таком деле всегда лучше немедленно перекрывать источники информации, так как, безусловно, продолжающаяся утечка такой важной секретной информации причиняла нам огромный ущерб.

Тем временем я был сильно занят другой работой. Мы готовили нападение на Балканы, чтобы покончить с неловкой ситуацией, в которую Муссолини попал в Греции, и я занимался подготовкой справочника для подразделений СС и полиции о политической ситуации и ведущих политических фигурах в балканских странах. Эта работа занимала огромное количество времени, и на какой-то момент я потерял из виду дело В. Потом за два дня до начала вступления наших войск в Югославию я получил следующее сообщение: «В. отправил в Белград подробное донесение о планах наступления Германии — численности и составе наступающих войск и т. д. Он также предупредил их о воздушной бомбардировке Белграда, которую запланировал Гитлер в качестве неожиданного сюрприза».

Когда Гитлер услышал об этом от Кейтеля, он бился в конвульсиях от гнева и начал кричать, что во всей этой ситуации виноват я. Почему я не арестовал этого проклятого В. давным-давно? Я должен был действовать быстро, потому что я знал, что может означать такая тирада. Два часа спустя я доложил, что арестовал В. и всех наиболее важных служащих югославской разведки в Германии и на оккупированных территориях.

Допрос В. занял около шести дней. Он знал, что с началом военных действий между Германией и его родиной он утратил защиту своей дипломатической неприкосновенности, и безо всяких колебаний рассказал нам все, что знал. Его единственной заботой было защитить Ютту, и поэтому он взял всю вину на себя. Он снова и снова говорил, что девушка не имела намерения причинить ущерб интересам Германии. Она не знала, для каких целей он использовал информацию, которую она ему приносила, и даже не подозревала, что ее действия пагубны для ее страны.