Развязанные узлы

Ну правда же… о своей жизни ему, что ли, рассказывать? Или его байки слушать? Но это же скучно! СКУЧНО!!!

Мало ли что там было, триста лет тому назад? Сейчас-то все совершенно иначе, понимать же надо!

И о своей жизни… разве отец, со своими древними и замшелыми представлениями о жизни, сможет понять Рикардо?

Да никогда! И ругается он частенько, и вообще… меньше знаешь – крепче спишь! Вот, Рикардо заботу проявляет, чтобы отец спал и ни о чем не волновался.

– Сядь, Рик. Нам надо поговорить.

– Да, конечно.

В кресло Рикардо опустился не без изящества. Но дан Козимо только грустно вздохнул.

Чего-то важного он сыну все же не дал. Не успел вложить, не добавил… почему, почему его единственный сын получился таким легкомысленным? Таким пустым? Таким…

Красивым, спору нет. Но ведь красота – это далеко не все.

Почему – так?!

– Рик, что у тебя с Мией?

– Ну…

– Вы спите вместе. Это я понимаю. Меня интересует, что ты чувствуешь по отношению к ней.

Рикардо замялся.

А вот что тут ответишь? Скажешь – привязался и вообще… так отец начнет мозг пилить, мол, простолюдинка, не пара и надо о браке думать.

Скажешь – не нужна, так ведь попросит выгнать.

В шахматах это называется «вилка», но вот в шахматы-то Рикардо и не играл. А дан Козимо совершенно не собирался облегчать сыночку жизнь и молча ждал.

– Пап… мне с ней хорошо, – наконец родил Рикардо.

– Тогда у меня к тебе будет одна просьба.

– Слушаю?

Точно попросит выгнать… а как жалко!

– Я хочу, чтобы ты не расставался с Мией три года после моей смерти.

– ЧТО?!

Если бы на голову Рикардо метеорит упал, он и то бы меньше удивился. Метеорит – это ж ерунда! Всем известно, что иногда от небесного купола отламываются кусочки, вот они и падают. А дан Козимо… за ним такого раньше не водилось!

– Три. Года. После моей смерти. Более того, если она забеременеет, ты признаешь ее ребенка своим.

– Н‑но…

– Если она не захочет, если ты не захочешь, вы можете не жениться. Я не настаиваю. Но три года ты мне обещай. И признание ребенка.

– Х‑хорошо.

Это Рикардо было несложно пообещать. Он и сам пока расставаться с Мией не хотел… за три года, конечно, она ему надоест, но это ж сколько еще времени! Три года!

– Клятву. По всей форме.

– Отец!

– Рикардо, что тебя удивляет? Я хочу от тебя полную клятву, по всей форме.

– Н‑но…

– Я не так много прошу, сын.

Рикардо пожал плечами.

– Хорошо. Клянусь своей матерью – да изольется ее чрево, клянусь своим родом – да пресечется он навеки, клянусь своей честью – пусть будет мое имя покрыто позором, клянусь своим сердцем – да остановится оно в тот же миг. Три года Мия будет рядом со мной, если сама не захочет уйти. И нашего ребенка я признаю.

Дан Козимо откинулся на спинку кресла.

– Хорошо, Рик. Спасибо тебе.

– Но почему? – Рикардо искренне недоумевал. – Что в ней такого? Отец? Она ведь не дана…

– Красота и ум для тебя уже ничего не значат?

– Н‑ну…

– Я знаю, о чем ты думаешь. Много и красивых, и умных… верно?

– Ну да…

– Мало, Рик. Чтобы красивая, умная, любящая… да еще с такими талантами… таких – мало. Я ни к чему тебя принуждать не буду. Но Мию я бы в качестве своей невестки одобрил.

Рикардо пожал плечами.

– Хорошо, отец. Я подумаю.

А что? Подумать-то можно, это ж его ни к чему не обязывает!

– Вот и чудесно. Иди, Рик.

– Попросить Мию прийти к тебе?

– А она сейчас где?

– Ножи в цель кидает на заднем дворе.

– Нет, не надо. Если пожелает, сама придет. Эх, Рик, был бы я моложе, отбил бы ее у тебя! Такая девушка!

Рик расправил плечи и ухмыльнулся, как-то очень по-мужски.

– Завидуй, отец!

– Да я уже… тебе повезло, сынок.

– Знаю.

Рикардо ушел, а дан Козимо еще долго сидел, глядя на огонь.

Что мог, он для сына сделал. У него есть наследство – Демарко. У него есть сейчас Мия. Любовница, охранник и просто влюбленная женщина. Дан Козимо не расспрашивал ее ни о чем, но… вот были у него подозрения. Слишком уж Мия хороша.

Слишком умна, красива, и эти ее навыки… нет, не все так просто. Это Рик распустил хвост, словно павлин, и радуется жизни. А дан Козимо… ах, как же это несправедливо! Подсунуть под конец жизни загадку и не дать возможность ее разгадать…

Нечестно!

ТАМ он, конечно, узнает все ответы. Но ведь это совсем, совсем не то… это получить все готовеньким после смерти…

А вот если бы узнать самому…

Чертовски несправедливо! И вообще…

Самое обидное, что, даже если он узнает… кому тут расскажешь? Не Рикардо же? Сын еще молод и глуп… Да, вот и так бывает! Мие около шестнадцати лет – она проговорилась. А сыну уже двадцать три, и такой…

Ладно! Он не дурак! Но по уму… Козимо слишком его баловал, создал ему хорошие, даже замечательные условия – и вот результат!

А как было поступить иначе?

Нет ответа…

Ладно! Может быть, Миечка еще придет сегодня! Даже несмотря на все неразгаданные тайны… с ней интересно. И в шахматы сыграть хочется.

Адриенна

Шестиугольная звезда освещалась яркими факелами.

На каждом луче звезды были написаны какие-то сложные символы. И рядом с символами лежали люди. Шестеро мужчин по углам секстаграммы, один почти в центре, на алтаре. Все опоенные чем-то и связанные. Все с кляпами – еще запоют или орать начнут, ритуал нарушат… ни к чему.