Развязанные узлы

Адриенна вела себя идеально для королевы, за небольшим исключением. Любому вышиванию и шитью, что, как известно, является исконно женским занятием, она предпочитала книги. Ну и с казначеем общалась с громадным наслаждением.

Филиппо Третий просил сына отпускать Адриенну или к нему, или в казначейство, и она этим пользовалась.

Фрейлины вышивали без нее, а королева разбиралась в счетах двора и с удовольствием выискивала случаи воровства. Не ради наказания, а просто – азарт. Любопытство, интерес, просто приятно покопаться…

В остальном же – идеальная супруга.

– Когда я смогу получить свою прихоть? – блеснула синими глазами Адриенна.

Мужчины переглянулись.

– Завтра, ваше величество? – вопросительно произнес кардинал.

– Да, пожалуй, – прикинул Филиппо Четвертый. – Завтра, моя очаровательная супруга?

Адриенна одарила обоих мужчин ослепительной улыбкой.

– Даны, вы делаете меня счастливой.

– Берегитесь, кардинал, – пошутил Филиппо Четвертый. – Я не стерплю конкурента…

– Казните меня за эту правду, ваше величество, но эданна Адриенна так очаровательна, что я готов понести любое наказание за этот комплимент.

– Кардинал, вы обязательно будете наказаны, – развлекался Филиппо. – Придется вам выслушать мою исповедь…

– Ваше величество, разве я могу встать между вами и Богом?

– А придется…

Адриенна улыбалась. Что ж.

Пусть мужчины развлекаются. А она получит свою ночь в храме, завтра же. И когда наступит полночь…

Да, это тоже немаловажно. Именно в полночь.

Глава 8

Мия

Болезнь, смерть…

Никогда, никогда они не приходят вовремя или ожидаемо. Всегда это больно, страшно, неожиданно. Вчера еще дан Козимо шутил, и играл с Мией в шахматы, и рассказывал, какая красивая весна в Демарко, когда все деревья распускаются и пахнет яблоневым цветом…

А сегодня он лежит бледный, и Мия прекрасно видит, что это конец.

Может быть, час, два, крайний случай – три. Не больше.

– Отец!

Рикардо рухнул на колени перед кроватью дана Козимо.

Мия сделала шаг назад… второй… Нет, здесь и сейчас ей быть не надо. Пусть отец и сын побудут вместе. Вот и дан Козимо приоткрыл глаза – кажется, он пытается что-то сказать…

Мия ловко перехватила дворецкого.

– Ньор Джулиани! Надо срочно послать за падре Лелли.

Акилле Джулиани, дворецкий в Демарко, остановился.

Что ж, дана Мия… да, вот так ее и стали называть. Именно дана Мия. Ну не получалось ни у кого назвать ее ньорой или ньоритой, видно же всем, что дана. Дана Мия могла распоряжаться. И дан Козимо ее одобрял, и поддерживал ее решения. И дан Рикардо… ну, тут и вообще все ясно.

– Хорошо. Дана Мия, какие еще будут распоряжения?

Мия вздохнула.

– Дан Рикардо пока не сможет приказывать. Ему не до того. Поэтому пошлите срочно за падре Лелли. Может, он еще успеет принять исповедь у дана Козимо. Прикажите ньоре Гацина готовить поминальную трапезу. Выдать всем синие ленты, задрапировать зеркала… ну и прочее, что полагается.

Мужчина кивнул.

– Хорошо, дана Мия. Я распоряжусь.

– Прикажите приготовить для падре Лелли комнату. Полагаю, ему будет удобнее остаться здесь ночевать, и скажите плотнику. Нужен будет гроб… да, на кладбище… Где покоятся Демарко?

– В фамильном склепе.

– Распорядитесь его открыть, проветрить, что ли?

– Конечно, дана Мия. Я все сделаю.

Мия кивнула и отправилась обратно. К дану Козимо.

Все же… ей надо попрощаться. А вот, кстати… бутыль с вином Мия прихватила с собой. И кружку тоже, на всякий случай. Кислятина, но сойдет для случая.

Рикардо так и стоял на коленях перед отцом, сжимая его руку. Обернулся он только на звук ее шагов.

– Мия?

– Да, Рик. Выпьешь?

Вино полилось в грубую кружку. Рик принял ее из рук Мии и сделал глоток.

– Спасибо.

Мия тем временем подошла к кровати. Как же меняется человек всего за несколько часов…

Седые волосы прилипли ко лбу, щеки ввалились, превращая лицо в подобие черепа, глаза запали, губы – и те куда-то исчезли…

– Дан Козимо…

Даже руки ледяные и влажные.

И только где-то внутри, в глубине его глаз, горит знакомый огонь.

– Мия…

– Дан Козимо, я позвала священника.

– Спасибо, Мия… Рик… ты помнишь.

– Я поклялся, – согласился Рик.

– Мия… не бросай его, детка.

Мия погладила ледяную руку, взяла ее двумя ладонями, попробовала согреть.

– Обещаю.

Дан Козимо расслабился, откинулся на подушку.

– Хорошо… берегите друг друга, дети…

Дети переглянулись.

Да, конечно, они и будут, и вообще…

Что именно вообще? А не важно. Не до того им сейчас было. Они ждали падре Лелли.

Потом падре примчался, потом принял исповедь у дана Козимо, чуть ли не на последнем дыхании… Впрочем, некоторые тайны дан Козимо оставил все же при себе, рассудив, что каяться надо в грехах. А знание о предках – это грех?

Вот вряд ли…

Жили они и жили, а как уж их там звали… Перечень грехов в Библии указан. Осла он чужого не желал, не крал, не убивал, не прелюбодействовал, чужой жены тоже не хотел… ну и чего?

Диэран Ветреный и его скромные особенности в списке точно не числятся. Так что… Сие не грех. Сие крохотное отступление. И вообще… чего о предках-то рассказывать?