Развилка (СИ)

- Ничего странного, - он тяжело вздохнул. - Мои предки больше двухсот лет служили Российской империи, и я вырос среди эмигрантов, которые мечтали вернуться в Россию. Германия, к сожалению, так и не стала моей настоящей Родиной. Все мои мысли и чаяния связаны с Россией. Хотя, сказать по чести, я не верю в победу Третьего Рейха или какое-то более-менее хорошее окончание Восточной кампании и создание полноценного Русского государства. А что насчет казаков, вспомни историю, Андрей. Они никогда не отказывали достойным людям в приеме. Если ты человек войны, не трус и в тебе есть дух воина, значит, казаки всегда назовут тебя своим братом. Так что можешь считать меня приписным казаком, если для тебя это важно.

- Честно говоря, не очень. Я слушаю идеологов, которые говорят о древности казачьего народа и мне это приятно. Греет душу. Но когда начинаются разговоры, что надо полностью отделиться от России, этого я уже не понимаю. Приходится пресекать подобные разглагольствования и пока это не трудно. Тем более что Петр Николаевич Краснов и другие наши атаманы имперцы. Однако, что будет потом, через пять, десять или пятьдесят лет?

- Не думай об этом. Нам бы пару лет простоять - уже много. Большевики в Москве больше тридцати наших дивизий окружили, и мы эту битву проигрываем. Еще месяц-другой и начнется откат. Вермахт будет отступать, и враг, если его не остановить, дойдет до границ Казакии. Ну и что дальше? Как биться? Я даю тебе гарантию, как только большевики вторгнутся на Дон или Кубань, половина крикунов, которые ратуют за независимую Казакию и отделение от России, сбегут в Европу. А мы с тобой останемся, будем биться до последнего патрона и сдохнем здесь. Хотя бы потому, что это земля для нас родная и полита кровью предков. Разве я не прав?

- Прав, - согласился я с ним.

- То-то же. Поэтому, Андрей, давай думать про оборону Дона и Кубани уже сейчас. Что атаманы и генералы решат, пока не нашего ума дело. За себя надо мозгами пораскинуть, на своем уровне.

- Не понимаю, о чем ты.

- О том, что необходимо готовить схроны и тайники, копить неучтенное оружие и подбирать надежных людей. Ты говоришь - моя рота может погибнуть. Это возможно, но я не баран и на убой не пойду. У тебя группа отдельная, не мальчики для биться. А помимо нас есть другие серьезные подразделения, в которых командиры нас знают. Если все правильно продумать, можно большевикам кровь пустить и заставить их затормозить. Не разбить, ибо действуя малыми группами войну не выиграть, но заставить споткнуться.

- Поддержка нужна.

- Будет. Я все-таки офицер Абвера и не сам по себе. За мной тоже серьезные люди.

Он замолчал и посмотрел на меня. Капитан ждал ответа и, в очередной раз отметив, что Беринг не простой человек, хотя порой таким кажется, я кивнул:

- Ты меня убедил, я с тобой.

- По рукам? - капитан протянул через столик правую руку.

- По рукам, - я пожал его ладонь.

Что я терял и что приобретал, заключая такой договор? Пока ничего. Слова остаются словами. Никаких бумаг подписывать не надо и по факту есть соглашение двух мужчин.

47.

Москва. 25-30.01.1943.

Из мемуаров генерала Антона Васильевича Туркула:

"Сводная корпусная группа из Тарусы пробилась в Москву довольно легко. Большевики бросили основные силы на внешний фронт. Самое время ударить по врагу там, где он этого не ожидает, и я предложил немецким генералам совершить дерзкий рейд по тылам Красной армии. Однако меня не хотели слушать. Проклятые службисты. Они придерживались своего плана, следовали приказам и стремились как можно скорее оказаться в Москве. Расчет строился на том, что объединившись с главными силами 4-й полевой армии, удастся быстрее деблокировать окруженную группировку и отогнать большевиков. Но на деле мы просто пополнили число тех, кто оказался в Московском котле.

Командовал окруженными в столице войсками, как старший по званию и должности, генерал Готхард Хейнрици. Он был уверен, что сможет прорвать кольцо и соединиться с главными силами группы армий "Центр", а все, что произошло, рассматривал исключительно как последнюю попытку Красной армии показать зубы. Однако он ошибался. Советские войска были готовы к попытке немцев вырваться, и когда ударная моторизованная группировка из Москвы пошла в направлении на Звенигород, она уперлась в глубоко эшелонированную оборону и откатилась обратно. После чего продолжились ожесточенные бои за городские руины.