Развиртуализация. Часть первая

– Наверное, я немного русский. Иначе откуда у меня стойкая уверенность, что тебя следует прямо сейчас расстрелять в одном из здешних подвалов. Замучить в казематах.

Наталия встала и сделала реверанс:

– Поймите, война постепенно становится третьей всеобщей. Не праведной. Не отечественной. Не великой. Не благородной. Не героической. В ней не будет ни победителей, ни побежденных. Одно горе на всех. По ту и эту сторону фронта. Сейчас наша единственная надежда выжить зависит от того, доросли или нет псы до понимания этих простых фактов. Я надеюсь, им просто хочется жрать. В оставшийся до зимы месяц они не готовы жрать всё, включая траву, кору деревьев и детей. Мы с Григорием Александровичем усвоили некоторые простые истины. Нам с ним посчастливилось пожить в хранилище Бодлианской библиотеки, – она подмигнула Кутялкину. – Поэтому мы умеем играть на опережение во всем, что касается выживания. Псы только на уровне чувств понимают, что наступил полнейший и бесповоротнейший финиш всему человеческому. Надеюсь, они не успели осознать все возможные модели всеобщего похуизма и скорректировать собственное поведение. Вот мы и подбросим парочку наступательных стратегий.

– Погибнет куча народа!

– Нас все равно переработают на компост. И детей, и женщин, и железные чеченские яйца Мики. К чему эти старосветские терзания? Договаривайся с доктором Эбриллом, – бросила она Евлоеву. – Потом выйдем на связь с псами, попросим выпустить из города беспризорников. Суонси не могут не клюнуть. Еще и ништяков попросят, – предсказала Наталия.

Пока Мика вел переговоры Гриша и Кох не промолвили друг другу ни слова. Кутялкин пошел купаться, стараясь обессилить, вымерзнуть, оглохнуть, потерять ориентацию в пространстве. Лишь бы не думать о деталях плана, предложенного Кох. Он не был готов платить за Россию, за бубликов такую цену.

«Только не эту!».

Но за яхту чем–то следовало заплатить. Чем?!

Через час, когда переговоры между Микой и доктором Эбриллом, между доктором Эбриллом и военным советом Фишгарда, между доктором Эбриллом и Суонси завершились, Мика подытожил:

– Наталия, они клюнули. Требовали двух коров за то, что выпускают детей. Доктор Эбрилл сторговался на одну.

– За что корову? – ошарашено прервал молчание дрожащий Гриша. «И вообще как они могут переговариваться друг с другом, когда мы заживо сдираем друг с друга кожу?!».

– Чайник. Дети уходят из города. Соответственно не требуется тратить на них местную жрачку. Это повышает наш оборонный потенциал. Проще говоря, Фишгард будет сопротивляться дольше. Псов это не может не беспокоить, – пояснила Наталия и кровожадно добавила. – Ну что пойдем мерить пояса шахидов. Не сомневаюсь, они идеально подойдут уэльским детишкам.

 

Железом и кровью – эксперты МО РФ составили реестр свыше 10 тыс. «линий огня» – районов Азии, Америки и Европы, где ведутся бои между различными группировками. 99% сражений, в которых не участвуют подразделения НАТО, ведутся без применения ОМП.

Псы не смогли отказаться от предложенного подарка. Они нуждались в сведениях из осажденного города. Они жаждали мести, крови, успешного завершения затянувшегося блицкрига, грузовиков, набитых зерном и коров, стадо которых растянется по всей дороге от Фишгарда до Суонси. Псы не рискнули бы пропустить даже самый невзрачный ключик к своим чаяниям.

Разогнавшись виски, доктор Эбрилл охотно посыпал проклятиями Георга – так звали руководителя военного экспедиционного корпуса суонси, с которым обычно контактировал доктор Эбрилл. Главный хранитель рыбы получал эстетическое удовольствие, изрыгая в трещащую рацию многоэтажные проклятия, посвященные псам, их домам, родственникам и домашним животным.

Чем пьянее становился доктор Эбрилл, тем больший сексуально–инфернальный уклон принимали его угрозы и оскорбления.

Доктор Эбрилл сначала сообщил Георгу о том, что прямо на могиле Георга оттрахает его жену и собаку. Потом рассказал, как хранители рыбы поступят с большинством жителей суонси – «и даже дьявол зажмет ладошками свои искрящиеся глазки, потому что ему будет больно смотреть на все это… и уши зажмет».

Проговорив все обычные вступления, доктор Эбрилл уже более спокойно предупредил Георга о будущем «исходе сирот». Хранитель рыбы пребывал в завершающей стадии опьянения, поэтому у него получилось строго по гениальной легенде, сочиненной Кох и Микой, и более чем натурально рассказать:

– о том, что в Фишгарде появилась куча fucking waifs,

– кормить, лечить, хоронить ублюдков никто не собирается,

– приспособить fucking waifs к тому, чтобы и дальше надирать зад fucking swansea, невозможно и получится себе дороже,

– тратить патроны и стабильно хорошее самочувствие хранителей рыбы на карательные акции, а потом хоронить – до такого не додумаются даже ирландские садисты.