Развитие креативности, или Дюжина приемов остроумия

Ирония может опираться на общий исторический или социальный контекст, а также на узкий контекст общения группы. Прием остроумия «ирония» как средство конвенциального общения выполняет функцию группового самоутверждения посредством перенесения негативных качеств на объект иронии и повышение за счет этого своей относительной ценности. В этом проявляется компенсаторно-защитный механизм иронии. О значимости действия данного механизма свидетельствует наличие разнообразных иронических форм выражения отношения к происходящему: учтивая насмешка, злобная насмешка, жестокая насмешка, горькая ирония, подражание, миловидное притворство, приписывание черт. Такая богатая палитра чувств не наблюдается ни в одном приеме остроумия. На уровне бытовых межличностных отношений ирония выполняет коммуникативно-полемическую функцию, устанавливая особые взаимоотношения между собеседниками. Особый психологический контекст основывается на совместном прошлом опыте общения и деятельности. Впрочем «семантическая информация, которую адресат получает из данного сообщения, определяется тезаурсом этого адресата», — подчеркивает Ю.А. Шрейдер (10). Значение юмора как защитной функции высоко оценено З. Фрейдом. Он пишет, что остроумие может быть понято как высшая из защитных функций (11).

О сложности, многоплановости рассматриваемого приема общения свидетельствуют также различные оттенки красок понятия «ирония», имеющихся, по мнению исследователей, в творчестве различных поэтов и писателей. Так, ирония предстает «мстительницей» и «утешительницей» у А.И. Герцена, «насмешливой критикой» у В.Г. Белинского, Н.А. Некрасова, М.Е. Салтыкова-Щедрина, Н.Г. Чернышевского, «сливающейся со стихией юмора» у Н.В. Гоголя, «пародийной» у Козьмы Пруткова, «романтической» у А.А. Блока.

Средства выражения иронии простираются от паралингвисти-ческих до лингвистических. Группы иронических слов и выражений, по мнению В.Н. Вакурова, подразделяются на общеязыковые и индивидуально-стилистические (1). Значимость иронии как коммуникативного приема подчеркивается наличием слов с постоянно закрепленной за ними эмоционально-экспрессивной окраской, имеющих в словарях пометку «ирон.» (ироническое). Такой чести не удостоин ни один из приемов остроумия. Приведем в качестве иллюстрации сказанного словарную трактовку термина «ареопаг» — высшего органа судебной и политической власти в Древних Афинах, в настоящее время — высокое собрание, нередко употребляется — с иронией.

Категория «ирония» в разные эпохи существенно видоизменялась. Так, Аристотель называл иронией такой прием, когда мы говорим одно, а делаем вид, что говорим другое, или когда мы называем что-либо словами, противоположными по смыслу тому, о чем мы говорим. Аристотель считал, что ирония — наиболее подходящей вид смеха для свободного человека, так как пользующийся ею вызывает смех ради собственного удовольствия, а шут для того, что бы забавлять других. В «Риторике» Аристотель советует сделать иронию своим «оружием», подчеркивая при этом, что ирония присуща тому, кто обладает «величием души». Такая точка зрения свидетельствует о понимании важности Аристотелем применения в речевой коммуникации рассматриваемого приема. По отзывам древних, в иронии всех превзошел Сократ. В диалоге «Пир» Алки-вад, обращаясь к своему собеседнику, говорит: «Неужели ты поверил всему, что Сократ сейчас говорил? Разве ты не знаешь, что бы он тут ни говорил, все обстоит как раз наоборот» (4). «Ирония Сократа» в настоящее время понимается как философский способ сомнения и одновременно способ обнаружения истины. Сократ притворялся единомышленником оппонента, поддакивал ему и незаметно доводил его взгляд до абсурда. Сократовская ирония предлагала насладиться диалектикой мышления при поиске истины и моральных ценностей (диалог Платона «Пир). Подчеркивая роль иронии Сократа, А.Ф. Лосев писал, что эта ирония имеет своей целью изменять жизнь к лучшему и быть активным рычагом во всем воспитании человека» (5).

Иронию иногда описывают как «отголосок мудрости бессмертных Богов, никогда не принимавших жизнь всерьез». Об активном использовании приема остроумия ирония свидетельствуют античные мифы, населенные такими действующими лицами, как беспощадные богини судьбы, обычно предрекающие смерть героев. Они названы «Парки», т. е. «щадящие»; яростные и злобные богини мести «Эвмениды» — «милостивые», «благосклонные». Римляне называли иронию «столичным притворством». Цицерон считал, что ирония — это такой вид смешного, когда мы говорим иначе, чем чувствуем, то есть когда мы серьезно шутим.