Развод. Между нами предательство

Я беру турку, точно отмеряю нужное количество кофе и воды, ставлю на плиту. Пока напиток нагревается, прислушиваюсь к шуму в ванной: звуки нажатия кнопок и заполнения стиральной машины водой. Может, стоило помочь? Или снова словлю тот осуждающий взгляд? Пусть сам справляется, это не так сложно, в конце концов. Отвлекаюсь, чтобы снять турку с закипающим кофе и вновь поставить на плиту. Повторяю так несколько раз. Так кофе будет иметь самый насыщенный и приятный вкус. К ни го ед. нет

Не замечаю, как Максим уже вышел из ванной и теперь стоит в дверном проеме. Он опирается плечом на косяк. Его поза выглядит расслабленной, но одновременно уверенной. Руки скрещены на груди, что придает ему некоторую загадочность. Когда мой взгляд падает на него, я начинаю беспокоиться от пристального взгляда Воронцова, который скрывает что-то большее, чем простое любопытство. Чёрные, словно ночное небо, глаза Максима сверкают искорками, будто в них скрывается целая вселенная эмоций и мыслей. Я чувствую, как его взгляд проникает в самую глубину моей души, заставляя меня ощущать волнение и трепет. Напряжение в воздухе становится невыносимым. Мысли о том, что происходит между нами, заставляют мое сердце биться сильнее, и я не могу понять, связано ли это с предвкушением или страхом совершить ошибку.

— Пожалуйста, не делай этого… — тихо произношу я, неотрывно глядя на пенку кофе, которая, как нетерпеливый ребенок, норовит соскользнуть с поверхности напитка.

— Что именно не делать? — спрашивает Максим с притворным удивлением в голосе.

На секунду представляю, как он поднимает брови и слегка хмурится, образуя поперечные морщины между ними, и уголки его губ изгибаются в лёгкой усмешке.

Будто он не понимает, о чём я говорю!

— Не смотри на меня так… — говорю я, переводя взгляд на Максима и убирая с плиты готовый кофе.

— Я тебя смущаю? — чуть склонив голову, Максим внимательно наблюдает за мной. Его глаза, глубокие и задумчивые, как зеркала, отражают мои собственные сомнения и страхи. Я ощущаю, как щеки начинают гореть, и понимаю, что не смогу ничего скрыть и решаюсь ответить.

— Причём здесь это? Меня больше беспокоит, зачем ты это делаешь? — признаюсь я, вспыхивая как пламя. — Твоя уверенность выбивает у меня почву из-под ног…

Максим слегка улыбается, но в его улыбке нет ни сарказма, ни злорадства. Он просто смотрит, как будто действительно пытается меня понять.

Я глубоко вздыхаю и решаюсь сказать те слова, которые крутились у меня в голове последние несколько дней:

— Нам не следует этого делать. Мы разводимся. Я просто опасаюсь, что запутаюсь ещё сильнее, хотя уже с трудом справляюсь с нашим расставанием. Поэтому я не уверена, что готова на этот шаг.

— Что именно мы не должны делать, Вер? — спрашивает он с легким оттенком иронии.

«Да он просто издевается!» Думаю я, рассерженно хмыкнув и качнув головой.

— Может, хватит говорить одними вопросами? Ты ведь всё прекрасно понимаешь! — возмущенно восклицаю я, будучи недовольной его поведением.

— Не понимаю, Вера. Для меня все как прежде. Я люблю тебя, и ты моя жена, — произносит он, разбрасываясь словами, на которые у него больше нет прав.

Трудно поверить, что он говорит это так просто. После всего, что произошло. Мне хочется зажать ладонями уши, чтобы не слышать этого.

— Вот в этом наша разница. Для меня изменилось абсолютно всё, — тихо отвечаю я, отворачиваясь.

— Вера, — доносится до меня голос мужа. В его тоне слышится какой-то надрыв.

Внутри все разрывается на части. Я закрываю лицо руками и начинаю нервно смеяться, не в силах остановиться.

— Всё говоришь? — хриплым голосом произносит Максим, отталкиваясь от косяка и приближаясь ко мне сзади.

Я замираю и перестаю смеяться, когда горячие ладони невесомо касаются моих бедер и смыкаются на животе. Дыхание срывается от его близости, от его запаха, что меня окутывает.

Вдох — выдох.

Прикрываю тяжелые веки и крепко зажмуриваюсь, когда мурашки начинают ползти по коже. Хочется прогнать это наваждение. Кладу свои руки поверх его, пытаясь высвободиться из нежных и требовательных оков.

— А с этим что будем делать? — хриплый голос звучит над ухом. Максим наклоняется, легко касается губами шеи, и тело покрывается новой порцией мурашек. Затем он нежно прикусывает кожу и ведет дорожку поцелуев к уху.

Он делает это намеренно. Прекрасно знает, что меня это заводит. Особенно когда на его щеках появляется легкая щетина.

— Ничего. Это простая физиология… — бормочу я, сама не веря в то, что говорю.

Максим, словно в доказательство обратного, хмыкает самодовольно и резко толкается, упираясь твердым пахом мне в поясницу. Коротко и сдавленно стонет при этом.

Ох, его слишком много. Я бы могла сопротивляться, накричать на него, оттолкнуть. Но я не могу этого сделать.

И не хочу! Да! Готова крикнуть всему миру, признать, что я слабая! Это моя сиюминутная слабость. Боже, как же я соскучилась по его ласкам. По нему…