Развратная

Навалившись на рукоять, повернул лезвие. Пропустил удар в лицо, но только так можно было остановить его руку с ножом. В носу снова что-то хрустнуло. Кровь опять хлынуло горячим потоком. Поймал языком тягучий сгусток и сплюнул. Вынул лезвие и зажал второй рукой ему горло. Кровь все-таки попала в горло. Закашлялся. Не успел повторить удар. Вместо этого пришлось защищаться. Блокировал. Лезвие чиркнуло по предплечью и скользнуло между ребер. Отшатнулся назад, пытаясь соскользнуть. От боли перехватило дыхание. Когда он выдернул из меня свой тесак, кровь легкими толчками вырвалась наружу. Перед глазами замелькали алые вспышки. Сквозь шум в ушах слышалось хриплое дыхание противника. Он уже не так быстро двигался. Ему нужно было время отдохнуть. Как и мне. Чертова скотина задела меня гораздо серьезнее, чем я думал. Я пытался выждать, понимая, что передо мной хорошо обученный убийца. С каждой секундой дышать становилось тяжелее. Я рванул вперед, пробивая его слабую защиту, всаживая нож куда-то в область живота. Он выругался, схватил меня за горло сдавливая. А дальше… Началась просто драка двух обезумевших дикарей. Перед глазами мерцало зарево из боли и крови. Мы всаживали друг в друга кулаки, пытаясь зацепить ножами. Падали на холодный пол и вставали. Старый кирпич крошился, когда один из нас врезался в стену. Не знаю, чьи именно кости хрустели, но боль была адская. Я уже ни черта не соображал. В висках бился пульс. Казалось, что прямо в мозгу разлетаются на части разрывные пули.

Дышал уже с трудом, обливаясь потом и непонятно откуда текущей кровью. Сбился со счета полученных ударов. Тело замедлялось, и двигался чисто на адреналине. По ходу, я и подохну в этом пыльном подвале. И вдруг перед глазами ярко и отчетливо мелькнуло Викино лицо. Да ни хрена подобного! Не после того, как она наконец уступила и сдалась мне.

Пока снова не увижу ее, не окажусь в ней, я намеревался жить.

Ублюдок тоже выбился из сил. Иногда мы заходили в полосу света, и тогда становилось видно, как намокла его одежда от крови. Если продержаться достаточно долго, то я просто смогу его вымотать. Это легко. Нужно только потянуть время. Даже сейчас меня не покидали мысли о Вике. Я не мог сдохнуть, едва получив ее. Наверное именно это меня и спасло. Собрал оставшиеся силы, едва успев закрыться рукой. Нацеленный в сердце нож вспорол руку и вонзился в правое плечо. Я все еще мог сжимать свое оружие, потому что был левшой. И это дало мне преимущество. Пришлось пожертвовать защитой, но мне удалось перехватить его и, подставив раненую руку под удар, всадить нож ему в бок. Убийца захрипел. В уши как будто засунули вату. Сквозь нее послышался странный шум. Звук шагов и чье-то:

– Стой, мразь!

Звук выстрела и снова хрип. Мне удалось отшвырнуть от себя выродка. Он точно ударился о стену. Но, кажется, это было последнее, что я смог услышать. Чернота перед глазами уже не имела ничего общего с подвалом. И странный шум в ушах, напоминающий звук морского прибоя, не мог быть реальностью. Мы обязательно поедем с Викой на море.

Глава XI. Ожидание

Ты гонишь? Иль потух сердечный пламень твой?

Его и не было. Иль нравственность виною?

Но ты с другим. Иль я бесплатных ласк не стою?

Но я ведь не платил, когда я был с тобой!

(с) Адам Мицкевич, «Прощание».

Российская Империя. Времена правления Екатерины Великой

Меланья пришла в себя от мерзкой влаги, пролившейся на лицо. Капли воды текли по лбу и вискам. Она открыла глаза и тут же закрыла, морщась от яркого света. Ее словно избили палками, выпотрошили, а затем заполнили ватой.

– Тише-тише, дорогая. Вам теперь вредно… Что ж вы нам не сказали? Такая радость… Господь услыхал наши молитвы.

Меланья все же нашла силы открыть глаза. Над ней тряслось сморщенное лицо Евдокии Романовны. Во рту ощущалась ужасная сухость и привкус желчи. Живот скрутил рвотный спазм. Меланья закашлялась. Она попыталась стащить со лба мокрую тряпку и приподняться, но Евдокия Романовна с поразительной силой надавила на ее плечо.

– Лежите, дорогая моя, лежите. С сегодняшнего дня никаких лишних движений. Вам нельзя перетруждаться.

Меланье все-таки удалось избавиться от тряпки. Евдокия Романовна тыкала к ее губами стакан с водой. Меланья сделала глоток. Едва ворочая отяжелевшим языком, она прохрипела:

– Я и до этого не сильно трудилась.

– Ох, ну что вы, милая? Теперь всеми делами поместья буду заниматься я. Вам нужны покой и отдых.

Меланья с трудом села на кровати.

– Я спокойна и отдыхаю.

– Вот и славно! Ох, пока никто еще не знает, позвольте мне первой поздравить вас! Это такая радость. Чудо. Настоящее чудо.

В голове плыл туман. Меланья старалась пробраться сквозь его клочья и болтовню старой княгини.

– Поздравить с чем?

– Как же с чем?! С будущим наследником.